Роль Ирана и его спецслужб в формировании новой региональной ситуации в Закавказье и Средней Азии

В настоящее время Иран является не просто наиболее сильным государством Персидского залива, но региональной державой, претендующей на влиятельную роль в решении мировых проблем. В декабре 2008 года президент Ирана Махмуд Ахмадинежад заявил, что Иран уже стал региональной сверхдержавой¹.

В свое время Хомейни выделял четыре этапа исламской революции, которые легли в основу стратегического развития Ирана на долгие годы – личностный, национальный, общемусульманский и мировой². На первом этапе осуществляется моральное совершенствование человека, воспитывающего себя как борца против несправедливости. На втором этапе развертывается борьба за национальное освобождение, за создание национального независимого государства. Третий этап революционной борьбы связан с экспортом исламской революции за рамки одного государства, в регион мусульманской веры, наконец, четвертый этап – это создание мирового государства всеобщей справедливости. Данный план лег в основу стратегического развития Ирана на несколько десятилетий. Личностные и национальные этапы Иран уже прошел, сейчас – общемусульманский (региональный). Для выполнения этой задачи, после развала СССР, условия стали более благоприятными. Свой курс на региональную гегемонию руководство Ирана проводит отчасти новыми методами и с применением новых средств воздействия на своих конкурентов. Сегодня Иран фактически продолжает провозглашенный Хомейни курс на экспорт исламской революции в страны Персидского залива, Ближнего Востока и в мусульманские государства бывшего СССР, периодически корректируя его. Спецслужбам Ирана отводиться роль одного из главных инструментов этой политики.

Современные разведслужбы Ирана состоят из трех основных структур: Министерства информации и безопасности (ВЕВАК), Управление J-2 (военная разведка и контрразведка) и КСИР. Эти службы располагают подготовленными профессиональными кадрами, хорошо оснащенными технически новейшими средствами из США, Японии и Европы. Так, например, ВЕВАК имеет штат около 4000 сотрудников и 30000 агентов в более 40 странах мира. Министерство является главной иранской разведывательной службой, и участвует во многих внутренних и внешних мероприятиях, включая сбор разведданных о диссидентах, контрразведки, сбор разведывательной информации по соседним странам и т.п³. Управление J-2 – это военная разведка и контрразведка. Оно отвечает за контрразведывательное обеспечение всех «силовых» структур Ирана.

Корпус стражей исламской революции (КСИР) почти как иранская армия состоит из сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил с соответствующей системой органов управления в мирное и военное время. При этом КСИР по своей технической оснащенности и уровню личного состава превосходит армию, поглощая лучший призывной контингент и перспективных выпускников военных учебных заведений. В состав КСИР входят силы специального назначения «Кодс» (численность 15 000 человек)⁴.

«Кодс» (от Аль-Кудс – одно из арабских названий Иерусалима) непосредственно обеспечивает иранские интересы за рубежом с использованием специфических методов. Деятельностью «Кодс» руководит главнокомандующий КСИР. «Кодс» состоит из нескольких управлений, которые занимаются разведывательными мероприятиями за рубежом: по Турции и Закавказью; по Ираку; по Ливану; по Центральной Азии, СНГ и т.д.⁵

Фактически «Кодс» – это внешняя разведка Ирана. Его сотрудники работают за рубежом под легальным прикрытием или в качестве разведчиков-нелегалов. Основные задачи: ведение разведки и создание агентурных сетей путем вербовки местных исламистов, прежде всего в иранской диаспоре стран Европы, Северной и Южной Америки, Азии и Африки. В странах, где укоренен шиизм, эта иранская спецслужба опирается на сеть местных мечетей, медресе, культурных и благотворительных организаций⁶.

Когда-то начальник 2-го Главного управления КГБ СССР генерал Иван Маркелов сказал: «Ищите агента по почерку разведки - он неизменен, потому и подводит». Каждая спецслужба имеет свой почерк, есть он и у иранской разведки. Например, для проведения наиболее щекотливых операций - ликвидаций в Европе и Азии Иран использует криминальных выходцев из Ливана, для проведения террористических актов – «спящих» камикадзе, дожидающихся часа «Х». В целом, иранские спецслужбы предпочитают опираться на национальные или религиозные меньшинства. Например, в Турции иранская разведка работает с курдами, в Ливане - с арабами-шиитами, а в Великобритании - с ирландцами. Везде и всегда предпочтение отдается шиитам или христианам традиционных вероисповеданий. В национальном вопросе, как правило, в первую очередь поддерживаются индоиранцы (курды, таджики и т.д.), затем семиты и тюрки, которых задействуют лишь в том случае, если больше опереться не на кого и к этому вынуждает жесткая необходимость.

Благодаря сочетанию легальных форм сотрудничества и деятельности своих спецслужб Ирана сегодня обладает серьезным влиянием почти во всех странах Ближнего Востока, во многих государствах Африки, в Афганистане, Пакистане и Таджикистане. Кроме того, иранское влияние распространяется на исламские организации и общины Юго-Восточной Азии, Латинской и Северной Америки, а также Западной Европы.
Операции иранской разведки в Закавказье и Средней Азии

Иранское высшее руководство отводит важное место в своей региональной политике России и государствам СНГ. Тегеран всегда с повышенным вниманием следил за обстановкой в бывших советских республиках, а с распадом СССР - за ситуацией на постсоветском пространстве. Особый интерес Тегеран проявлял при этом и проявляет к регионам с преимущественно мусульманским населением, то есть странам Центральной Азии (ЦА) и Закавказья. В этом регионе для Ирана складывается вполне благоприятная обстановка, поскольку СССР – основного противника – уже не существует, а современная Россия пока не имеет необходимых сил контролировать данный регион в своих стратегических интересах.

В последние несколько лет секретные службы Тегерана активизировали свою работу в государствах Южного Кавказа и Центральной Азии, считая их зоной своих стратегических интересов. Из всех мусульманских республик бывшего СССР, Иран стремился распространить влияние, прежде всего, на Таджикистан, Туркменистан и другие государства постсоветского пространства. В целом анализ ситуации в Центральной Азии и на Южном Кавказе, с учетом потенциальных угроз национальной безопасности Исламской республики, позволяет определить ключевые направления региональной деятельности иранских секретных служб. Сегодня мы можем определить следующие иранские приоритеты на Кавказе и Средней Азии.

Одной из основных задача иранских спецслужб касается сбора сведений о возможном использовании территории стран региона в военных, разведывательных и пропагандистских акциях США против Ирана. Особую озабоченность руководства Ирана вызывает перспектива дальнейшего проникновения США в Центрально-азиатский регион под предлогом борьбы с терроризмом. Представители Ирана уделяют приоритетное внимание региональным контактам американцев в политической и военной сферах, особенно поездкам в страны региона представителей Пентагона и ЦРУ. По мнению иранских спецслужб, США не ограничатся размещением военных баз на территориях бывших среднеазиатских республик СНГ, по мнению иранских спецслужб, США не ограничится. Иран негативно отреагировал на согласие правительств этих стран на подобную акцию и считает, что такие действия наносят большой ущерб национальным интересам Ирана в регионе.

В целом Иран против размещения на территориях Кавказа любых сил, в том числе и миротворческих. Поскольку иранское руководство считает их прямой угрозой своим интересам. Например, Иран не устраивает такое разрешение конфликта в Карабахе, которое предполагало бы ввод в регион международных миротворческих сил (при этом неважно, под каким флагом, американским, шведским или немецким, такие силы будут размещены). Представители Тегерана всегда заявляли, что в регионе должны присутствовать лишь региональные силы - Армения, Азербайджан, Грузия, Россия, Иран и Турция. Причем, Россию и Турцию в Иране воспринимают одновременно и как партнеров и как конкурентов.

Сегодня некоторые контрразведывательные службы ЦА и Закавказья обратили внимание на повышение активности сотрудников иранских секретных служб, действующих в странах региона под прикрытием посольств и торговых представительств. Параллельно были зафиксированы случаи, когда представители иранских коммерческих компаний проявляли интерес к стратегическим и военным объектам, не имеющим никакого отношения к их профессиональной деятельности. Это выражалось в «случайном» появлении иранцев, иногда с фото- и видеоаппаратурой, возле важных стратегических объектов (например, неподалеку от американской военной базы «Манас» в Кыргызстане), а также в тематике их бесед с различными чиновниками, представителями частных компаний и журналистских кругов государств региона.

По данным контрразведывательных служб государств этих регионов, в составе экономических, научных и культурных делегаций из Ирана в последнее время стали чаще обычного появляться люди связанные с министерством разведки и безопасности. В этой связи некоторые службы безопасности республик Средней Азии и Кавказа провели «профилактические беседы» с сотрудниками МИД центрального аппарата. Дипломаты были извещены о повышение активности иранских секретных служб. Как следствие был установлен, новый, более серьезный режим контроля и работники МИДа были обязаны сообщать в Центр о каких-либо контактах между ними и официальными или частными представителями Ирана. В ряде республик, особенно в Азербайджане и Армении обращено внимание на работу с журналистами.

В кавказском и среднеазиатском регионах спецслужбы Ирана активно работают с местными элитами, создавая предпосылки на дальнейшее сотрудничество. Кроме того, в Тегеране широко эксплуатирует обеспокоенность региональных элит тем, что дестабилизация Ирана может отрицательно влиять на экономическую и политическую ситуацию в своих странах и привести к изменению региональной расстановки этнополитических сил. По данным разведки стран Закавказья и Средней Азии сотрудники секретных служб Исламской республики обязаны, наравне с дипломатами, вести работу с местными элитами, для обеспечения нейтралитета правительств Южного Кавказа и Центральной Азии в случае операции против Ирана.

Закавказье является одним из основных направлений иранской разведки. В контексте потенциального ирано-американского конфликта Кавказ представляет значительно большую опасность для Исламской республики, нежели страны расположенные к востоку от Каспийского моря. Угроза с северо-запада во многом обусловлена тем, что США пользуются на Кавказе гораздо большим влиянием, нежели в Центральной Азии. Скорее всего, для работы именно на данном направлении выделяются наибольшие средства и используются самые лучшие кадры иранских спецслужб.

В Грузии и Азербайджане, основная задача иранских спецслужб заключается в предотвращении использования территорию республики в военных действиях против Ирана. В этих целях проводятся различные мероприятия: от воздействия на общественное мнение через СМИ, до проведения террористических актов направленных против американских и израильских правительственных учреждений, попыток дестабилизировать обстановку в республике с помощью радикальных исламских элементов. Все зависит от степени вероятности американо- иранской военной конфронтации, и о готовности властей Азербайджана оказать помощь в США.

Более того, спецслужбы Ирана уделяют пристальное внимание иранским политическим эмигрантам, которые живут в Азербайджане, их контактам с соплеменниками в родной земле, а также с представителями американских и азербайджанских разведок. Известно, что Северный Иран и соседний Азербайджан образуют единое этнокультурное пространство – исторический ареал расселения азербайджанского этноса (30 миллионов его представителей живут в Иране, и 8 миллионов в Республике Азербайджан). С начала 90-х годов Баку открыто - а с середины прошлого десятилетия – негласно, покровительствует активистам сепаратистского движения иранских азербайджанцев. Общая граница связывающая эти два государства, расселение по обе ее стороны представителей одной нации, а также традиционные трения между Баку и Тегераном, создают благоприятные условия для использования «азербайджанской карты» в целях дестабилизации обстановки в Иране.

Сегодня многие эксперты сходятся во мнении, что Иран, реализуя выдвинутый еще в 1979 году лозунг «экспорта исламской революции», предпринимает активные усилия для того, чтобы добиться свержения в Азербайджане светского режима и установления в этой стране законов шариата. В этих планах создания теократического режима в Баку ключевым инструментом является Корпус стражей исламской революции (КСИР).

Азербайджанские спецслужбы считают, что одним из направлений деятельности КСИР является подрыв стабильности мусульманских республик бывшего СССР. Лидер общественного женского объединения «Азери-Турк» Танзиля Рустамханлы, выступив недавно в Международном пресс-клубе Баку, заявила: «Исламские миссионеры собираются совершить в Азербайджане госпереворот. У них здесь действуют свои школы, куда азербайджанские граждане определяют наших детей. Безусловно, выпускниками этих школ становятся люди, далекие от таких понятий, как патриотизм и азербайджанская государственность. На нашей же земле миссионеры взращивают врагов страны».

Так, например, в конце августа 2001 года азербайджанские контрразведчики задержали в Джалилабадском районе шестерых граждан, служителей мечети, подозреваемых в сотрудничестве со спецслужбами Ирана. Кроме того, выявлены списки примерно тридцати азербайджанских граждан, привлеченных иранской стороной к антиправительственной идеологической работе в приграничных районах. Причем это был не первый факт задержания в Азербайджане лиц, сотрудничающих с иранскими спецслужбами. Министерство национальной безопасности (МНБ) Азербайджана не раз пресекало деятельность исламистов, выполнявших задания иранской разведки. Так, например, в 1996 году в Баку был раскрыт антиправительственный заговор Исламской партии Азербайджана, финансируемой иранскими религиозными организациями. Тогда же была арестована группа лидеров и активистов Исламской партии Азербайджана (ИПА), многие из которых получили образование в Иране. Затем, в январе 2007-го сотрудники МНБ обезвредили группу из 16 исламистов, в течение двух лет действовавших по заданию иранских спецслужб. В мае 2008-го были задержаны еще четверо граждан Азербайджана и двое ливанцев, которые были связаны с разведывательным отделом Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) и Отделом международных операций "Хизбаллы". Главный подозреваемый по делу этой группы гражданин Ливана Караки Али Мухаммед прибыл в Азербайджан в августе 2007 года. Он должен был возобновить здесь деятельность, начатую еще в 2005-м аналогичной группой из 16 иранских агентов (которая была обезврежена за полгода до приезда в Баку Караки Али Мухаммеда, в январе 2007-го.) Члены той группы прошли обучение на территории Ирана. По данным Министерства национальной безопасности (МНБ) Азербайджана, помимо прочего, "им были даны задания по сбору сведений о действующих в Баку посольствах, официальных представительствах, экономических объектах и работающих гражданах США, Израиля". В декабре 2007 года члены этой группы были приговорены к тюремному заключению сроком от 2-х до 14 лет.

Вся арестованная МНБ Азербайджана иранская агентура занималась либо шпионажем, либо подготовкой терактов и диверсий, попытками дестабилизации обстановки в непосредственной близости от Баку. Расположенный в окрестностях столицы поселок Нардаран традиционно служит цитаделью исламской оппозиции, ориентированной на Тегеран. Летом 2002-го здесь уже имели место массовые вооруженные столкновения с силами правопорядка. В их организации были обвинены лидеры ИПА, а заказчиками объявлены иранские спецслужбы.

Тегеран потенциально располагает и другими рычагами воздействия на ситуацию в Азербайджане. Среди них - скрытые противоречия между титульной нацией (чуть более 90 процентов населения) и двумя десятками нацменьшинств. Особое место занимают талыши – потомки коренного иранского населения, отличного от «пришлых» тюрко-язычных азербайджанцев. Талыши сконцентрированы на юго-востоке республики, близ иранской границы, и по оценкам демографов их численность достигает 300 тысяч человек (лидеры талышского национального движения называют цифру в 1-1.5 млн.). Инспирированное извне «пробуждение» сепаратистских настроений талышей способно вызвать цепную реакцию среди других нацменьшинств, особенно у лезгин и курдов.

Иранские спецслужбы чувствуют себя в Азербайджане настолько вольготно, что в 2008 году планировали захват представителя израильской разведки в Азербайджане. Речь идет о сотруднике, отвечающем за связь с азербайджанскими спецслужбами. Органы контрразведки одной из стран Центральной Азии подготовили анализ возможных угроз для государственной безопасности в контексте активизации отношений с Израилем и значительная часть этого документа была посвящена вероятности операций иранских спецслужб и связанных с ними террористических организаций.⁸

Тегеран болезненно реагирует на проникновение на Кавказ эмиссаров Израиля. В этом плане показательна реакция иранского руководства на визит весной 2009 года в Баку израильского президента Ш. Переса. Как только весть об этом достигла иранской столицы, начальник иранского генштаба Хасан Фирузабади заявил, что визит Переса создаст проблемы во взаимоотношениях Ирана и Азербайджана, в частности, и о необходимости закрытия посольства Израиля в Баку. В начале апреля 2010 года в парламент Ирана был представлен специальный доклад о проникновении Израиля в страны Южного Кавказа⁹.

Интерес Израиля к странам Закавказья и Средней Азии четко обозначился только в 2009 году, после того, как во внешней политике Израиля на постсоветском пространстве возник тандем президента Шимона Переса и нового министра иностранных дел Авигдора Либермана. Их совместная деятельность на южном направлении СНГ отличается осознанным комплексным подходом как в контексте израильских интересов в бывшем Советском Союзе, так и в мусульманском мире. За почти два года Перес посетил Азербайджан и Казахстан, Либерман – Казахстан и Азербайджан. Параллельно глава израильской дипломатии дважды встречался со своим азербайджанским коллегой и один раз с президентом этой республики. В свою очередь, Перес дважды имел встречи с лидером Казахстана, и еще несколько раз беседовал с ним по телефону. Одновременно была достигнута договоренность об открытии посольства Израиля в Туркменистане.

С точки зрения иранцев, это – открытый вызов со стороны израильтян. Главным принципом региональной стратегии президента Ахмадинежада является недопущение наращивания присутствия, и тем более вмешательства, в Центральной Азии и на Кавказе, особенно в зоне Каспия, противников Ирана. Об этом фактически открыто было заявлено главой МИД Моттаки и секретарем Высшего совета национальной безопасности Лариджани еще в декабре 2005-го на 13-ой международной конференции по Центральной Азии и Кавказу, проходившей в Тегеране. Но, "благодаря" Пересу и Либерману, с этой задачей Ахмадинежад справиться не сумел. Поэтому неудивительно, что для своего первого зарубежного турне в 2010 году он избрал именно Центральную Азию (Таджикистан и Туркменистан). Здесь же иранский президент добился первого дипломатического успеха – публичной поддержки своей ядерной программы со стороны лидера одного из государств региона.

Но наиболее тесные отношения на Южном Кавказе устанавливаются между Ираном и Арменией, она считается одним из немногих стратегических партнеров Исламской республики на Южном Кавказе. Иранцы постоянно повторяют, что Армения является стратегическим союзником Тегерана, и отношения между двумя странами являются примером дружественных отношений между исламской и христианской странами одного региона. Это касается политических, экономических и культурных связей.. Был разработан проект сотрудничества двух стран в сфере образования и науки на ближайшие три-четыре года. В частности, решено организовать совместные школьные олимпиады и летние лагеря, достигнута договоренность о сотрудничестве между Тегеранским политехническим университетом «Амир Кябиб» и Государственным инженерным университетом Армении, которая расширяет квоту иранских студентов в армянских ВУЗах. Иран учредит 10 стипендий для продолжения учебы армянских студентов на аспирантских и магистерских местах в 2010 учебном году. В Тегеранском государственном университете в 2011 году будет открыт Центр армяноведения. Подобные центры уже действуют в различных учебных заведениях ИРИ. Иранская сторона реализует программу преподавания армянского языка, литературы и истории в Тегеранском государственном университете. "Мы считаем вас надежными партнерами и страной, играющей ключевую роль в регионе. Следовательно, развитие и углубление двусторонних отношений исходит из наших интересов", - заявил президент Армении Серж Саргсян на встрече с главой МИД Ирана Манучехром Моттаки.

Начиная с 2008 года Тегеран и Ереван приступили к полномасштабному сотрудничеству спецслужб, в первую очередь в азербайджанском направлении.Это включает в себя обмен разведданными, размещение у себя средств технической разведки, засылку агентуры на территорию противников друг друга. Иранская военная разведка прилагает усилия по активизации сотрудничества с аналогичными структурами Армении. Решение этой задачи возложено главным образом на военного атташе Исламской республики в Ереване полковника Бижана Хашамеи. Параллельно, представители иранских секретных служб тесно сотрудничать со своими армянскими коллегами и по израильскому направлению.

По некоторым данным обмен разведданными включает в себя и анализ данных, полученных официальным Тегераном от своих партнеров - спецслужб Сирии, а также от патронируемых Ираном террористических группировок, таких, как "Хейзболла" и ХАМАС - здесь речь идет об израильских системах оружия и тактике, которые, как уверены в Армении, экспортируются сегодня в Грузию и Азербайджан. Во времена "холодной войны" спецслужбы Советского Союза, а также ряда арабских стран, в частности Сирии и Египта, активно задействовали армян, особенно духовенство, в разведдеятельности против Израиля. На сегодняшний день в Израиле проживают более 2500 армян, сконцентрированных в Иерусалиме. Армянская община существует также на Западном берегу Иордана, в Бэйт-Лехеме.

Такое сотрудничество вызывает озабоченность Израиля. Известный азербайджанский политолог Вафа Гулузаде заявил, что Израиль обеспокоень возможностью поставок оружия ливанским террористам через Армению. Так, 15 июля 2010 года потерпел крушение иранский самолет, совершавший перелет из Тегерана в Ереван. По версии итальянского издания «Corriere della Sera», на его борту находилось оружие, предназначавшееся для ливанской организации «Хейзболла». Гулузаде считает, что именно для того, чтобы разобраться с этим вопросом, Ереван посетил посол-нерезидент Израиля Шеми Цур. "Армения находится под полным влиянием Ирана и сильно зависит от этой страны. Иран - страна, поддерживающая движение «Хейзболла», - отметил азербайджанский политолог. По его мнению, Баку не стоит вмешиваться в это дело: «Надо учитывать, что в регионе есть и такое мощное государство, как Израиль, которое может реагировать на любой подобный вопрос»¹⁰.

Но в то же время, нельзя сказать, что отношения Ирана с Арменией носят безоблачный характер, поскольку Иран оказывает постоянное политическое и дипломатическое давление на Армению в части ее отношений с Западом, прежде всего с США и особенно с Израилем. Иранцы, признавая необходимость отношений Армении с США, считают, что эти отношения должны носить ограниченный характер.

Таким образом, сегодня на юге - Кавказского региона, созданы вполне благоприятные условия для выполнения стратегических задач, которые стоят перед Тегераном. После распада СССР Иран начал не без успеха осваивать территорию Средней Азии и идет на смену России в этом регионе.

Таджикское направление занимает одно из важных мест в центрально-азиатской политике Ирана. Основные усилия иранского руководства при этом направлены на попытки создания в Республике Таджикистан (РТ) исламского государства. Во многом это связано, прежде всего, с тем, что население Таджикистана, наиболее близко к иранцам в языковом и культурном отношениях. Иран может предложить многое Таджикистану. В настоящее время ИРИ реализует в Таджикистане целый ряд проектов в области энергетики, транспортных коммуникаций, информатики, тракторостроения и т.д. Не говоря уже о культурном строительстве. Более того, министры обороны Таджикистана Шерали Хайруллоев и Ирана Ахмад Вахиди подписали меморандум о взаимопонимании в сфере военного и военно-технического сотрудничества. Документ предусматривает также взаимодействие в области подготовки кадров. Некоторые эксперты считают, что Иран стремится к расширению своего влияния в Таджикистане в свете новой геополитической конфигурации в регионе. По их мнению, Иран, во-первых, крайне заинтересован в таджикской урановой руде и, во-вторых, блокировании действий международных сил в Афганистане.

Ведется работа по религиозно-идеологическому проникновению, а также поддержке проирански настроенных группировок исламской таджикской оппозиции, в первую очередь «Исламского движения Таджикистана» (ИДТ, лидер - А.Нури). Деятельность на таджикском направлении осуществляется как по линии внешнеполитического ведомства, так и через различные государственные и неправительственные организации, которые курируются иранскими спецслужбами¹¹.

Благодаря общности языка Таджикистан – единственная страна региона, где иранцам удалось с начала 90-х создать многочисленную «пятую колонну». Это религиозные деятели, представители академических кругов, и даже чиновники, прошедшие обучение в Иране. Активную пропагандистскую работу в Таджикистане продолжают благотворительно-просветительские организации, среди которых выделяются Фонд Имама Хомейни и столичный Иранский религиозный колледж. Их усилия подкреплены деятельностью ряда духовных авторитетов Исламской партии возрождения Таджикистана, представленной в парламенте, которые за время учебы в Иране стали приверженцами шиизма.

Фактически создана сеть агентов влияния, призванная не допустить чрезмерного сближения Душанбе с Западом, и тем более ослабления иранских позиций. На их укрепление направлены проекты, осуществляемые Ираном, в ряде случаев на собственные средства, в сфере инфраструктур: малые электростанции, автомобильные дороги, железнодорожные линии и туннели в горных районах. Ту же цель преследует интенсивные контакты на межгосударственном уровне.

Параллельно набирали силу радикальные движения суннитского ислама, имеющие ближневосточное происхождение. Их популярности способствуют социально-экономический кризис, репрессивные действия властей, и поддержка из-за рубежа. Против суннитских исламистов выступают как правительство (наиболее крупная акция была в июле – 40 задержанных), так и проиранские элементы в местном духовенстве. Последние рассматривают суннитских радикалов в качестве проводников арабского влияния, прежде всего Саудовской Аравии, в борьбе за влияние на верующих. Один из главных ветеранов исламистского движения, Ходжи Акбар Тураджонзода, тесно связанный с иранскими аятоллами, обвинил арабские страны в поддержке суннитских экстремистов, намекнув, что за ними стоят западные спецслужбы.

В этой связи иранцы полагают, что Кыргызстан превращается в важный плацдарм региональной экспансии США, особенно на афганском и иранском направлении. Они уверены, что Соединенные Штаты использует Кыргызстан как стратегически важный регион для доминирования в Азии. С его помощью можно будет поддерживать военную операцию против Ирана, а также предотвратить весьма вероятный военно-политический союз Тегерана и Пекина. Причем, анализируя итоги израильской активности в 2001-2005 годах, эксперты иранского Центра по изучению России, Центральной Азии и Кавказа (IRAS) отмечали, что "за последние годы Израиль расширил свое присутствие в регионе Центральной Азии", и в этой связи даже ставили его в один ряд с Россией, Турцией и США.

Поэтому основная задача иранских спецслужб заключается в сборе информации о военно-политических контактах Кыргызстана и США, а также сведений о любых изменениях в штате и техническом парке на американской базе в этой республике. Иранцы опасаются, что США может использовать свои базы Кыргызстана не только в афганской кампании, но и для проведения операций против Исламской Республики. Иран, в свою очередь, пытается проводить свою собственную политику в Киргизии. Например, в дополнение к кредиту, который был согласован на осень 2004 года (50 млн. евро), иранское правительство было готово выдать еще 200 миллионов евро больше, на самых выгодных для Бишкека условиях.

Иранские опасения насчет американских баз в Киргизстане не являются беспочвенными. Когда иранские спецслужбы задержали лидера сепаратистской сунитской группировки иранского Белуджистана «Джундалла» Абдулмалика Риги, он был среди пассажиров самолета киргизской авиакомпании «Исток-Авия», который следовал по маршруту Дубай-Бишкек. Далее, согласно данным иранских спецслужб, на допросе Риги признался, что на американской базе в бишкекском аэропорту «Манас» собирался встретиться с официальными лицами из США. Лидер «Джундалла» должен был получить от них «деньги и инструкции». Более того, в «Манасе» якобы планировалось создание базы по подготовке суннитских боевиков для их последующего использования против Ирана. Более того, по данным иранских источников Риги во время полета в Бишкек сопровождали представители спецслужб Кыргызстана. И не исключено, что на случай конфликта, иранскими спецслужбами будет подготовлен комплекс превентивных мер направленных на нарушение эксплуатации этой базы.

Несмотря на то, что Таджикистан пользуется экономической помощью США (в 2005 г. достигшей почти 60 млн. долларов), он, в силу традиционно тесных отношений с Ираном, не поддержит американцев против аятолл. Это красноречиво продемонстрировал последний визит президента Рахмонова в Тегеран на фоне растущей конфронтации между Западом и Исламской республикой. В то время как его афганский коллега отменил поездку в иранскую столицу, таджикский лидер ясно дал понять, что не намерен отказываться от стратегического партнерства с аятоллами.

И если лояльность Таджикистана не ставится Ираном под сомнение, то ситуация с Кыргызстаном скрывает в себе потенциальную угрозу для иранцев. Отношения Тегерана с Киргизией по-прежнему носят весьма сложный характер. Президент Бакиев, пришедший к власти в результате «революции роз», вначале довольно быстро расположил к себе представителей Исламской республики. Поводом для этого послужили его заявления о необходимости скорейшей ликвидации американской базы в Кыргызстане. Однако как только Вашингтон выразил готовность предоставить дополнительную помощь Бишкеку (200 млн. долларов), киргизский лидер моментально удовлетворил все пожелания американцев. Более того, в то время США сократили размеры помощи всем странам СНГ, за исключением Кыргызстана и Украины. После очередной «бархатной» революции и свержения Бакиева, Тегеран заявил, что готов поддержать временное правительство Киргизии. Замминистра иностранных дел ИРИ Мохаммад-Реза Рауф Шейбани посетил Бишкек, где провел встречи с новыми лицами в руководстве Киргизии. Во многом, пристальное внимание Тегерана к Кыргыстану связано с тем, что там мусульмане составляют около 75% от 5.3 млн. жителей. Одной из ведущих лидеров киргизских мусульман является Турсунбай Бакир уулу – ветеран кыргызской политики (1991) и правозащитник. Его персона давно привлекает к себе пристально внимание спецслужб Кыргызстана и соседнего Узбекистана из-за тесных связей с местными активистами международной исламистской организации «Хизб ут-Тахрир». Вначале он отстаивал права арестованных исламистов, затем они выступили в поддержку его кандидатуры на президентских выборах летом 2005-го. Тогда Бакир уулу публично заявил, что в случае победы будет править по законам шариата. Неудивительно, что и часть сотрудников его предвыборного штаба составляли члены «Хизб ут-Тахрир». По данным МВД Кыргызстана, он получил от этой организации 32.000 долларов (что не так уж мало по местным меркам) «на проведение агитационно-пропагандистских работ». А согласно информации телеканала «Россия», кандидатуру Бакир уулу «поддержали религиозные лидеры из Пакистана и Ирана»…»Хизб ут-Тахрир» заметно активизировалась на палестинских территориях.

Спецслужбы четко прослеживают связь между отделениями организации на Западном берегу Иордана и в республиках Центральной Азии. Так, в 2002 году израильскими силами безопасности были обнаружены в Рамалле образцы листовок «Хизб ут-Тахрир» на арабском, русском и узбекском языках. То были заготовки, предназначенные для размножения и распространения ячейками организации в Узбекистане, сопредельных районах Казахстана и Киргизии. Совсем недавно один из лидеров «Хизб ут-Тахрир» на Западном берегу Иордана Халед Саид заявил в интервью кувейтскому изданию «Аль-Джарида» о необходимости ведения «джихада» против Израиля в той же мере, что и против России.

Хотя деятельность «Хизб ут-Тахрир» запрещена почти во всех странах СНГ с мусульманским населением (кроме Украины и Грузии), она является самой популярной исламистской организацией на постсоветском пространстве. Ее распространение в бывшем Союзе началось с Узбекистана. По данным узбекской прокуратуры первые ячейки «Хизб ут-Тахрир» были основаны в этой республике в 1995-м по инициативе иорданского эмиссара Салах ад-Дина. В 1996-97 годах через восточные районы Узбекистана ее проповедники стали проникать на юг Киргизии. В 1998-99 годах на них стали обращать внимание местные правоохранительные органы и спецслужбы.

Что касается Туркмении, то здесь перед иранскими спецслужбами стоят две главные задачи. Первая – в нейтрализации американо-израильского влияния на руководство Туркмении. Важную роль в этом может сыграть создание оптимальных условий для укрепления ирано-туркменского экономического сотрудничества, с учетом личных интересов высших руководителей этой республики. Эта задача возложена на находящиеся в Туркмении разведчиков Генерального штаба иранской армии.

Во-вторых, Иран считает, что сейсмическая станция в Туркмении построена для шпионажа против Тегерана. Поэтому категорически выступает за ее закрытие. Благодатную почву для войны разведок на Южном Кавказе и в Центральной Азии создают закоренелые территориальные споры между государствами, возникшими на руинах СССР, а также многочисленные межэтнические и религиозные противоречия. Как следствие, новая вспышка закулисной конфронтации между ведущими участниками «Большой игры», неизбежно повлечет за собой еще большее обострение и без того не простой ситуации в регионе.

В целом, ситуация почти во всех остальных центрально-азиатских странах у руководства Ирана опасений не вызывает. По их мнению, Казахстан и Узбекистан слишком сильно экономически, и политически связаны с Россией и Китаем, чтобы сотрудничать с Америкой. Но если даже эти страны, стремясь не портить отношений с США, пойдут на формальные контакты с Пентагоном, то Узбекистан, после американо-узбекской конфронтации (последовавшей после событий в Андижане), теперь вряд ли будет полностью доверять США. И уже как огромное достижение собственной дипломатии иранцы расценили договор, заключенный в 2007-м, по которому лидеры прикаспийских государств (Россия, Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, Иран) обязались не предоставлять свою территорию другим странам для военных операций против одного из них (т.е. США против Ирана).

Заключение

Хотя современный Иран демонстрирует стремление играть в глобальные геополитические игры, он остается в первую очередь региональной державой, имеющей серьезные позиции на Ближнем Востоке, в Центральной Азии (особенно в Таджикистане и в Афганистане) и на Южном Кавказе. В тоже время Иран близок к тому, чтобы стать крупным мировым игроком. Он обладает серьезным влиянием не только почти во всех странах Ближнего Востока, но и во многих государствах Африки, в Афганистане, Пакистане и Таджикистане. Кроме того, иранское влияние распространяется на исламские организации и общины Юго-Восточной Азии, Латинской и Северной Америки, а также Западной Европы.

Иран интенсивно развивает свою экономику и ведет достаточно агрессивную внешнюю политику. И в целом остановить его уже очень сложно. И не дело не только в психологии победителя: Тегеран выступил против США и Израиля, и показал всему миру, что их угрозы можно игнорировать. Просто идеология ислама обязывает Иран к действию. Без ислама как воодушевляющей идеологии Тегеран никогда бы не достиг столь впечатляющих успехов в столь короткий срок. Но идеология берет в плен не только тех, кто является объектом ее манипулятивного воздействия, но и тех, кто пользуется ею в качестве субъекта действия. Воодушевляющая сила идеологии неразрывно связана с их бинарной структурой, они делят мир на два полюса – добра и зла, что обязывает сторону, воплощающую добро, к бескомпромиссному натиску и не прерывному наступлению. Здесь остановится – значить отлучить самого себя от собственной идеологии, утратить силу ее ауры, превратиться из посвященного в отлученные. Дело даже не в том, что Ирану психологически трудно остановиться. Условием любой победы в современном мире является идеологическая одержимость. Неодержимые не побеждают, одержимые же не могут остановиться и отказаться от идеологии. В нашем случае исламской. Иран уже не может добровольно отказаться от стратегии на мировое лидерства¹². Это значить для него гибель государства, откат на несколько сотен лет назад.

Современный Иран обладает мощной и разветвленной сетью спецслужб и тайных органов, действующих не только в регионе Закавказья и Средней Азии, но и во многих других уголках земного шара. Сегодня органы безопасности Ирана находятся на подъеме, набирают силу. Они еще пока не могут в полную силу соперничать с ЦРУ или «Моссад», но это дело времени. И если в ближайшее время ничего не изменится, то скоро на границах с Россией, появится еще одно сильное государство, не считаться с которым мы уже не сможем.