Действующие лица

Женщина в стиле «Осень».

Дама.

Невидимый кот по кличке Робин

Пара невидимых стюардесс (совсем девочки)

Невидимые голоса разных людей

Дама (в зал): Я просто не называю себя…. (Пауза.) Попробовала бы она заставить меня ждать минуту….. (Пауза.) Вчера у меня сорвалось довольно любопытное свидание, и я решила….. развеяться…. (В трубку, довольно резко.) Алло! Да, я хочу, чтобы вы назвали мне всех по порядку. Давайте, давайте…. Имена, адреса, телефоны, где их всех можно найти….. Я знаю, что вы не имеете права, вот поэтому мне на него и наплевать. На ваше право, разумеется….. тем более, что их всего трое! Трое, вы говорите? Нет, я не террористка и не палестинка. Нет, я не буду этого делать, то есть я хочу сказать, что никогда не имела никакого отношения к делам подобного рода. И, может вы не знаете, но далеко не все палестинцы – террористы…. Ах, вот оно что!.... Ассоциация переводчиков с арабского…. Я вас понимаю…. На меня бы это тоже произвело впечатление…. Значит, они заказали?.... Один…. А на чьё имя? Ну, хорошо, чтобы вам было легче решиться, я скажу: второй пассажир – я. Но я знаю это и без вас, у меня в руках билет, я купила его вчера вечером. Мне важно знать, кто ещё летит этим рейсом….. Да, да, 37Д. Кстати, что значит «Д»? Ах, дополнительный….. И поэтому…. Раскупают перед самой посадкой…. Ну тогда тем более, вы теперь просто обязаны сообщить мне имена этих людей….. Послушайте, я ещё никогда и никого так долго не уговаривала…. Вы уже поэтому могли бы догадаться, что у меня есть какие-то причины. И, наверное, серьезные. Стала бы я…. Ах, вы? Значит ещё один человек – это вы, такая вот… Хорошо, оставлю при себе… Потому что вам я как раз ничего и не собираюсь выкладывать. Видите, как бывает…. Или нет, раз уж вы были так потрясающе любезны, я сообщу вам, что свой билет я аннулирую. А мне, знаете ли, расхотелось лететь самолетом вашей компании, где работаете именно вы, такая развязная, нервная и малокультурная дама. Надеюсь, что разговор записывается вашим начальством. И тем более лететь с вами, да тем более в один и тот же город, да ещё каким-то неполноценным рейсом, с совершенно идотской буквой!.... Неужели не могли приличней подобрать…. (Пауза.) Да, а что вы собираетесь делать в Ялте? (Не слушая, кладет трубку на рычаг.)…. Впрочем, мне всё равно….

Дама: Вот таким образом единственное дело, которое можно было бы по-настоящему назвать добрым, натыкается на непреодолимую преграду. Бам-м…. Встречается на пути вот такая тупая…. Тупая истеричка… и …. Завтра она, вероятно, вспомнит наш разговор, но будет, как мне кажется поздно. С другой стороны, очень может быть что и вспоминать-то будет нечего, мало ли с кем ругается кассир мелкой авиакомпании. И тогда дуррой окажусь я. (Глядит на себя в зеркало.) Такой вот неплохо сохранившийся дуррой…. Но зато сохранившейся…. Но зато дуррой…. Так что пускай будущие рассудит…. Хотя, если честно, я теперь не вполне уверена в его рассудке.

Но не могла же я просто позвонить и сказать, что они должны отменить рейс из-за того, что я … из-за того, что некто увидел сон…. Я…. Я увидела сон. Сон. Безусловно, я всего лишь видела сон, но такой, после которого только и остается, что лежать тихо-тихо, сжавшись в углу кровати и панически ожидать хоть каких-нибудь сигналов внешнего мира: а не проснулась ли я в аду?..... медленно-медленно впадать в истерику и ждать. Я зарылась в постель с головой, мои пальцы дрожали, плечи тряслись, кожа стала жесткой, ломкой, неудобной, и я билась под ней, колотилась об неё из нутрии как, наверное, в лихорадке, не знаю, её у меня никогда не было…. Но вдруг всё изменилось, моё бедное тело будто исчезло, и перепуганная душа, брошенная неизвестно кем, заметалась в дрожи, холоде и восторге, и на смену ужасу пришло новое, совсем животное блаженство, состояние томящейся стервы, будто я впервые в жизни проснулась в чужой постели…. В чужой комнате, в чужой квартире, в чужом городе, в чужой стране и под чужим именем….. Но постель моя…. Имя, по всей видимости, тоже моё, и всё остальное, вероятно, тоже. Во всяком случаи, память подсказывает именно это. Тоже вопрос: можно ли ей верить? Впрочем, есть билет. Эмма Ф. Точно как в паспорте. И фотография на меня похожа…. Опять-таки, если зеркало не врет…. Ну что ж, очень возможно, что сумасшествия так и начинаются – ищешь что-то, во что еще можно поверить и ничего не можешь найти. Не на чем остановить взгляд! Перебираешь какие-то странные предметы: фотографии, паспорт, свою память, зеркало…..
Появляется невидимый кот. Он толстый, вальяжный, переваливаясь, подходит к хозяйке.
О, Робин! Робин, мой славный звереныш!.... Ну-ка, что нашептывают тебе твои звериные инстинкты? Тебя же не проведешь?! Скажи-ка, кто я? Я? Кошка не станет тереться о чужие ноги и уж тем более прыгать на чужие колени. Впрочем, Робин – кот. И когда вот такой кот направляется к вам, да ещё с такими вот, как бы мужественными глазами, то читается в них только одно: он вас хочет! То есть, сперва вашего внимания, топом тела, в данном случае, бедер, а потом вашего забвения. То есть, чтоб вы больше не напоминали ему о себе. А если он не понимает, что в его собственных глазах этот сценарий распечатан метровыми буквами, и нахально выдерживает ваш взгляд, то скорей всего он начисто лишен фантазии…. Или чего-то ещё, как мой Робин! Мой пушистый, безопасный толстяк Робин! И вот тогда он вполне годен для того, чтобы эффектно украсить вашу руку здесь, чуть выше браслета, и свидетельствовать тем самым, наравне с браслетом, перед всеми и перед каждым, что вы существуете, что вы реальны, что вы слепяще правильны, стандартны и во плоти…..
Дама нежно гладит Невидимого кота.
Так значит, я – это всё-таки я?! А моё видение всё-таки сон?!

Так вот мой сон…..

Он был про завтра….. я лежу в постели, вот здесь, в нашем загородном доме – терпеть не могу слово «дача». Я лежу здесь в постели, тор, окна распахнуты, в саду деревья, тяжёлые от рассвета, какой-то шум, кажется, пели птицы…. Да, что-то такое…. Я дышу глубоко…. Мужчина без лица, просто пятно, приносит в постель столик, на нем серебряные чашки, кофейник, что-то там нарезано…. Мужчина без лица, это, разумеется, муж, такой сон не может быть не добродетельным – я должна быть его достойна….. Мы устраиваем завтрак вперемежку с любовью. Газеты появляются после. Потом, когда я уже сижу по-турецки в его шелковой пижаме, вся прелесть которой в том, что она постоянно спадает с плеч и повисает на сосках….. И вот когда я уже чувствую себя переполненной всеми этими удовольствиями, начиная с кофе, у меня перед глазами появляется газета. Я читаю крупный заголовок, а потом и вовсе прилипаю к ней, и тут громкий голос по радио начинает повторять тот же текст слово в слово: «Сегодня, в один час пятьдесят минут утра по московскому времени при посадке в аэропорту города Ялта потерпел аварию самолет украинской авиакомпании, выполняющий рейс 37-Д по маршруту Москва – Ялта. Все без исключения пассажиры погибли». «Катастрофа» - читаю я снова, в другой руке у меня билет на этот самолет, на тот, что прошедшей ночью упал. Но только это случилось завтра, а сегодня, когда я лежу в постели – ещё сегодня, раздутое надеждами и ничего не знающее. И тут я слышу из-за окон гром, гром и отзвук катастрофы, и я начинаю чувствовать, как из треснувшей непрерывности мелко-мелко сыплется время, поток расклеившихся мгновений, на постель, на пол, на ладони, острыми кубиками льда для коктейлей. И мне надо понять, в какое из этих мгновений я просыпаюсь, утонувшая с головой в пене простыней, вздрагивая от неизвестности, но до меня всё же доходит: Все! Все пассажиры погибли! И, значит, я?! И вдруг совсем странный вопрос: Почему же про экипаж ни слова? Наверное, небрежность…. Но ведь мне безразлично, я же не летчик, да и никогда не мечтала…. С другой стороны, как человек цивилизованный, я могу на эти сны наплевать и всё-таки полететь…. Мало ли что приснится…. Глупость, случайность…. Но ещё я думаю, что если так нахально оскорблять случай недоверием, то он может и отвернуться…. (Пауза.) А в авиакомпанию я звонила, чтобы предупредить всех остальных, чтобы спасти их. Я хотела каждому рассказать, и тогда они могли бы сами решить, верить или не верить…. Но вы же видели, что из этого получилось. Кретинка! Ну, собственно, потому и кассир, что кретинка….
Звонит телефон.
Телефон в розовую полоску.

Дама: Знайте, что я всегда рада вас слышать и не заставляйте меня произносить это вслух каждый раз. Постойте. Сперва скажите, как он спал? Что он ел? Хорошо. У него нет температура? Чудесно! Так что же он сделал? (В зал.) Гувернер моего сына. Ему девять лет. Сыну. Гувернер значительно старше. Его русский непереносим. Я иногда думаю, что и немецкий тоже, скорей всего, он нахватался его где-нибудь в гамбургских кабаках, на собраниях какой-нибудь радикальной секции, проездом из замшелой дыры вроде Стамбула или Сараево. То, что теперь говорит мой ребенок, якобы по-немецки, очень похоже не вопли немецких пилотов…. Что-то там про «дер люфт». А может быть, у нашего немца просто дефект речи, во всяком случае, зубы у него не все. (В телефон.) Да, я согласна, мой ребенок несносен. Попробуйте поставить его в угол…. Я думаю, что из этой затеи ничего не выйдет. А что вы думали, я вам посоветую?

Дама: Мне незнаком ваш голос… Я его жена. Меня устроит, если вы будите называть меня госпожой. Да…. Ну, тогда передайте ему, что вчера… м-м-м-м… в глубокой тоске и, скажем, в черной меланхолии я решила удрать из Москвы на уик-энд. Но… Но ночью я…. Нет, вы не сможете рассказать как надо. Всё перепутаете, упустите подробности…. Он из вашего рассказа не поймет ни слова…. Не говорите ему ничего. Совсем ничего, я перезвоню сама и…. Как выдумаете, это совещание скоро закончится? И это так серьёзно, что он не сможет отвлечься? Интересно, что же там происходит. Хотя, какая разница…. (Кладет трубку.)

Дама: И что же теперь делать? Позвонить директору аэропорта? И всё-таки сказать, чтоб отменили рейс, потому что, видите ли, я такая вот пришибленная, верб в собственный бред?! Можно, конечно, сказать, что в самолёте бомба, но я потом никому не докажу, что я своём уме…. Хотя нет, наоборот. Если не в своём уме, то может быть и судить не будут…. Но только рейс всё равно не отменят. Увидят, что бомбы нет, и отправят. (Пауза.) Так что же, просто ждать?.... Сидеть и ждать? Смотреть, как движутся стрелки, как тикает этот пропеллер, готовый изрубить всех, кто бы ни подошел, даже если этот кто-то человек случайный, слишком впечатлительный всего-навсего…. Я уже начинаю ненавидеть время просто за то, что оно идет, просто за то, что такая дрянь есть на свете…. (Пауза.) Ладно…. Теперь спокойно и сначала…. Наступает вечер, я обалдевшая. Сижу, ничего нет делаю, даже представить не могу, что же можно сделать, а люди покупают билеты, набиваются в самолёт и думают, что летят к морю, а на самом деле все они, весь этот самолёт – сколько интересно в нём мест? – все они летят….

Дама: Это вы? Да, я Эмма Ф. Да, к каком-то смысле я передумала. Это первое. Кроме того… Скажите, сколько мест в самолёте? Нет, теперь меня интересуют не фамилии, просто скажите, сколько человек может собраться в нём? Прекрасно. Запишите все места на моё имя. Надеюсь, вы не продали больше ни одного места?! Кроме вашего, разумеется, и того переводчика…. То, во что я обхожусь моему мужу, вполне достаточно…. Я откажу себе в двух-трёх платьях , сколько-то раз пропущу парикмахера…. И в моих планах диета…. Нет, не стоит менять тембр голоса, ваша резкость мне даже помогла…. (Кладет трубку.) И если вы будете вести себя достаточно хорошо, я, очень возможно, вам тоже перезвоню….

Дама: Какая простая мысль! Купить весь самолёт…. Я, пожалуй что, искупила все мои грехи…. В том числе и будущие…. Несколько экстравагантно, правда… и немножко дороговато…. (Пауза.) Этот сколько же глупостей надо сделать, пока докажешь, что нет дурак?!

Дама: Это ассоциация переводчиков с арабского? Простите – арабистов… Ваша конт… э-э фирма заказала билет на вечерний рейс в Ялту. Скажите, кто из ваших работников?.... Дело в том, что мне необходимо с ним побеседовать, я, видите ли…. Видите ли, мне необыкновенно интересно то, чем он будет там заниматься. Российско-арабский конгресс? Простите, арабско-российский…. Это и в самом деле любопытно…. А где все-таки можно его разыскать? Ах, это женщина? Молодая женщина?.... Да, я поняла, она выполняет специальные переводы для частной фирмы. Простите, а с кем она работает сейчас? Что??? Для фирмы господина Ф.? И в данный момент она?... там!... Ну а… как давно это продол…. она работает с ним? С этой фирмой? Я поняла, она лучший специалист…. Да-да, один из лучших…. Скажите, а вы видели эти переводы? Они существуют? Ага, счета оплачиваются регулярно…. Ну а редактировать их вы не считаете нужным? На случай возможных рекламаций…. Конечно, конечно, на профессиональные качества возраст, в этом случае, редко оказывает влияние. До определенного предела, естественно…. Дело заказчика?.... Действительно, это логично. А-а….. Скажите, это такая светлая… беленькая, скандинавского типа?.... Высокая?.... Нет, только мельком. Мне пришлось однажды бывать на одном крупном приёме в офисе господина Ф. И там я…. Да, это солидная фирма во всех отношениях …. Могут ли быть сомнения. Я? Я, видите ли, тоже собралась в Ялту. Да, я тоже увлечена… арабистикой.

Дама: Робин! Робин, что за манеры! Бешеный кот! Ты посмотри, что ты наделал! Видишь?.... Я тебя сейчас отхлестаю, бесполезная, толстая тварь! Мерзкое животное! Эти чулки…. За эти чулки какой-нибудь крестьянин должен целый месяц пахать землю…. Ты знаешь, что такое «пахать»? точить свои когти ты мог бы и в другом месте. (Дама снимает с себя чулки и бросает их в Невидимого кота.) Убирайся вон! А чулки можешь забрать себе вместо мышей.

Дама: Соедините меня. Я повторяю, соедините меня. Мне наплевать, что от там занят. То что вы новый, мне безразлично, я звоню уже второй раз, и вам пора не только узнавать меня по голосу, но и сразу догадываться , какое у меня настроение и что я хочу услышать в данный момент. И говорить вы будите со мной так, как этого хочу я, и делать будите то, что я захочу! Сейчас я хочу, чтобы вы меня соединили. Немедленно, я не даю вам не секунды на размышление…. Это ты? Твой новый секретарь нахал, невежа и… и…. Неправда? Тогда он на редкость тупой тип и грубиян. Я имею право на всё, на что считаю нужным иметь. Сейчас объясню. Ответь сначала, ты одет? Шутка? Ну, хорошо, мы к этому вернемся позднее. Нет, я не сошла с ума, но…. Я тут … скучаю. На… даче. Я тебя не отвлекаю7 ты отложил ради меня все дела? А куда отложил? На диван? Или на столе? Просто отодвинул в сторону…. Это ведь так понятно…. Да, у меня начинается сдвиг…. Сдвиг? А ты не хочешь сейчас же всё бросить и примчатся ко мне, сюда, чтобы я окончательно не свихнулась? Чем займемся? Чем? Да любовью же, любовью, мой милый, мой дорогой муж. Ладно, ты можешь со мной серьёзно поговорить? Да, серьёзно. И я намерена безраздельно получить твоё внимание, раз уж не удается получить ничего другого. Хотя бы на время этого разговора. Это значит, что пусть тот, кто там с тобой, выйдет. Кто…. Вот пусть кого там и не было тоже выметается. Ладно, пускай будут мои причуды. Ответь мне, ты сейчас готовишь какой-то совместный проект? Откуда знаю? Н-ну… ты сам, по-моему, рассказывал. Ты просто забыл. Ничего. И что, действительно, с арабами? И всё на дух языках, как положено?... Как раз закончили? Как я неудачно позвонила…. Да, в смысле, удачно. А почему как раз? Подписывать контракт в Ялте? В Ялте, ты не оговорился? Скажи какая прелесть! Они пригласили тебя на конгресс!.... Ну и свинья!.... Нет, ничего…. Скажи мне всё-таки честно, ты одет?... Нет, это что-то в трубке. Я не слышу тебя. (Ничуть не повышая и не понижая голоса.) Тебя совсем не слышу…. Я не хочу тебя слышать… Я….

Дама: На том приёме я её сразу заметила. Высокая, костлявая, какой-то самоуверенный вырез. Я не маленькая, как мне говорят, но когда меня подвели к ней знакомится…. Её подвели ко мне… и я посмотрела туда, где у обычных людей лицо, ну, в крайнем случае, грудь, а там всё ещё ноги…. То, что он познакомился с ней раньше, теперь совершенно ясно. Иначе он бы не удержался – прямо там ей бы и занялся. И как же он старательно делал вид, будто ему нет никакого дела. Я ему говорю: «Ты знаешь, кто эта женщина?» А он: «Кто?» Он переспросил, кто! И тут же добавляет, что ничего особенного в ней не видит, а я и не спрашивала об этом. И как я ему поверила? «Ничего особенного». Но он был в тот вечер настолько внимательным, практически от меня не отходил, в какой-то момент даже показался назойливым. И я опять говорю, я же не поняла: «Посмотри, какие у неё…..» Вполне понятно, что он ответил. Чего мне, собственно, и хотелось. Хотя, конечно, если бы он назвал её неотразимой, но всё-таки держал за руку меня, было бы… в этом было бы больше… ну чего-то такого больше, не знаю…. Это как будто лёд, но тепло, как будто кругом пепел, а солнце восходят, ну что- то такое…..

Дама: Алло?.... Мама?! Мама! Подожди, мама! (Её радость внезапна, и так же быстро проходит.) Мама…. Мама, перезвони мне чуть позже, ты ведь дома….

Телефон в розовую полоску.

Дама: Ну и что? Что? Где страх? Где ужас? Где щемящее чувство вины или что там?.... Страх от сознания непоправимого, раскаяние….. Где всё это?.... Я ведь только что отправила человека в… полёт. Даже двух…. Да, ещё секретарь…. Уже трое…. (Пауза.) Но если мыслить позитивно, то… всё наоборот. Теперь мне, к моему глубокому сожалению, удастся спасти на три жизни меньше, чем я хотела. Как выясняется, мои возможности по спасению людей ограничены. Что вполне понятно, я ведь не господь бог, чтобы так, запросто, мимоходом спасть людей. И потом, строго говоря, никакой разницы нет, один человек в самолёте или несколько…. А если эта разница есть, то получается, что человеческая жизнь имеет цену. Но она же бесценна… И откуда вообще такой фатализм?! Это же, в конце концов, мне всего лишь приснилось. Что-то там приснилось, бред, то есть сон. Да, реальный, ясный, но всего лишь сон, сон. Сон. Игра праздного разума, бесцельная фантазия. Я ведь не знаю точно, не знаю наверняка…. То есть я вообще ничего не знаю, что случиться с ними и случится ли…. Вполне возможно, всё будет банально и просто, то есть всё будет хорошо. Самолёт мягко приземлится, будут шуршать колёса, он плавно остановиться…. Откроются двери, и они…. Да, да…. Именно так и окажется. Разумеется. И я совсем не буду расстраиваться. Напротив, я буду … рада. Довольна. Во всяком случае, не огорчена…. Ну, по крайней мере, не слишком….

Дама: «Разгул весны сменила скука,

Ничуть не каюсь. Зря, быть может

Молчу, израненная сука.

Под первый снег в семейном ложе…..»

Нет, это просто на всякий случай…. Бросаешь как бы ненароком взгляд под ноги и видишь – земля всё ещё вертится, и значит, ещё не время выкатывать в ладони сердце, изучать будет не кому…. И никто не будет разглядывать, что там позади полуприкрытых, затуманенных глаз, даже ураганы пройдут незамеченными, а мои маразматические пассажи будут вызывать лишь легкое несварение желудка, в качестве ответной реакции. И проблема даже не в том, чтобы найти нужные слова, они всегда наготове, а в том, чтобы произнести их…. Хотя бы в полголоса…..

Кажется, он снял их с листа агавы…. Два спарившихся махаона…. Крылья вместе, огромные, как ладонь. Бессильные, безвольные, слепые, разом разучившиеся летать, они и не шелохнулись, когда он пересадил их веером на запястье и направился к океану вдоль песчаной аллеи. Навстречу ему шла девушка: купальник в руках, махровое полотенце обернуто вокруг бедер, свежая, несоленая после душа на берегу. Она остановилась перед ним и стала рассматривать его махаонов в упор. Он протянул ей два сцепленных тела, четыре тёмных крыла, и она приняла их, чуть дрогнув губами, но без улыбки. «Мы могли бы не хуже», - произнес он в её глаза, и они сверкнули. Она повернулась вокруг себя, уронила купальник в песок и, просто так, без кокетства и без призыва, в знак благодарности, скинула к ногам своё полотенце и пошла, унося в пальцах его махаонов и грёзы. С мокрых волос падали капли и стекали по её спине и бедрам. Щиколотки в песке…. (Резко.) Щиколотки в песке, я шла, увязая, и чувствовала , как на моей коже проступают отпечатки чужих фантазий. (И совсем зло.) Я была северной немкой, волосы обесцвечены, спина в веснушках, на бедрах дряблая кожа, ягодицы висят, я всегда затягивала их в джинсы…. Мне не было расчета скидывать полотенце….
Раздаётся звонок.
Красный телефон.

Дама: Мама…. Мама…. Конечно, мама…. Я рада и…. С кем же мне ещё плакать. Нет, это просто…. Ну, знаешь, как бывает….. сегодня произошла очень странная история. Я решила поехать в Ялту. Нет, только на выходные. А топом, мама…. А потом я отчего-то передумала. Да, просто передумала и всё. Ну, не знаю…. Даже не представляю себе, как это вышло… но я почему-то вспомнила, как мы ездили к морю с тобой и с папой. И с Игорем, да. Он был совсем- совсем малыш. Мне? Мне уже тогда было десять, даже больше, а Игорь всюду за мной ходил, и я злилась. Он даже в воду лез, когда я шла купаться, хотя он совсем не умел плавать. Помнишь? Помнишь, он заходит по пояс, потом поднимал ручки и шел дальше. А когда вода уже доходила до подбородка, он начинал кричать, но не от страха, а от злости, что ему до меня далеко. Помнишь, он однажды вот так за мной шел и провалился в яму под водой? Его тогда папа выловил, поднял над водой, а он хватает руками воздух, вздрагивает всем телом и всё никак не может вздохнуть….. ты знаешь. Мне почему-то становиться очень страшно, когда я это вспоминаю…. Почему-то очень страшно…. Оттого, что мне кажется, что я, наверное…. Ты слышишь? … что я, наверное, этот специально сделала. Нет, ну не для чего-то такого, только чтоб поглядеть…. Но я же видела, что папа стоит рядом и его сразу же вытащит. И я не смеялась. Нет, мама, я испугалась, я даже сейчас помню, как я тогда перепугалась. Неправда, я всегда относилась к нему, как…. Да он же мой брат, как я могла его обижать. Ну да, ты только это и помнишь. Но я ведь женщина, мама, и это просто капризы. Что ещё есть в женщине, кроме капризов…. Да, да, дурных, потому что они капризы, а не школьное стихотворение на память. Но ведь это и твой характер, мама. Ноя всегда к твоим…. Я всегда относилась к ним с уважением… (Пауза.) Подожди. Постой, мама. (Пауза.) Ты написала…. Мама, в твоём возрасте диабет бывает у всех, и это ещё не повод писать завещание, даже на всякий случай. Тебе просто не об этом надо думать. Поезжай куда-нибудь, развейся, отдохни. Меня вовсе не интересует, что ты…. Ты хочешь сказать, что наш дом будет целиком принадлежать Игорю? Я понимаю, после твоей смерти. А я?.... я просто остаюсь любимой дочерью…. К тому же и не любимой, как выясняется. Но это мой брак, мама! Мой. Это всё у меня благодаря мужу, я всем этим ему обязана! И ты ведь даже не знаешь, даже не интересуешься, чего мне этот брак стоит! Да ты спроси, он любит меня? Спроси! Я? Но в этом он сам виноват! И потом, это же сплетня. Ну вот откуда ты взяла, а? И зачем этот тебе на седьмом десятке внезапно понадобилось узнать, люблю ли я своего мужа? Так значит, всё уже решено, мой родной дом достанется этому оболтусу и разгильдяю…. Может быть, ещё не поздно переписать? Ясно…. Ну тогда я попрошу тебя, не говори пока ничего Игорю. Да просто, чтобы я к этому привыкла. Чтоб я смирилась…. Я все-таки люблю тебя, мама. Ведь правда? И я….

Дама: Эта Сабина, между прочим, премилая девица. Она ещё старше чем я. То есть, я хочу сказать, что выглядит она примерно так же, как я, но когда ей исполниться столько же, сколько сейчас мне, она будет выглядеть значительно старше. Ну а когда мне вся э та история пришла в голову? Я думаю, сразу же. Неужели трудно представить себе последствия знакомства своей подруги с моим любовником. К тому же подсознательно всегда имеешь в виду перспективу, ведь бывает же любовь скучной.

Дама: Да, дорогая моя, да. Да. (В сторону.) Просто не знаю, что сказать…. Чувствуешь себя таким грузным истуканом посреди площади и не представляешь, что же такое сказать вот той «моя дорогая». (В телефон.) Нет, с чего начать, я знаю. У меня…. Нет, не горе. И даже не неприятность. Это называется – облом. Меня оставили чуть раньше, чем я запланировала. Да, я переживаю. Слёз не роняю, головой о мебель не колочусь – берегу твердые, тупые предметы и прическу, но переживаю. Ой-ой-ой.... только не надо твоих сочувствий, ради Бога. А уж советов тем более. Потому что я их все наперед знаю. Ты…. Ты ещё посоветуй мне утешиться с шофёром моего мужа. Я знаю, что модно, но, во-первых, всему есть предел, а во-вторых, он настоящий автомобилист, от него постоянно пахнет нефтехимией, и кроме того, как я его ни встречу, у него лицо, как у старика в « Последний день Помпеи». Только тот с книжкой, а наш с … бензиновым бидоном… да, с канистрой.

Дама: Ну что ж, а сейчас попробуйте доказать, что этот мир создан не для меня одной… все эти груды характеров и с горем пополам очеловеченных вымыслов. Теперь я знаю, как устроен мир…. И как легко добиться совершенства картины. Всего лишь сказать себе: «Я!» Но пока я ещё здесь, на этой границе, мне всё-таки нравиться думать, что ваши мысли возвышены и воздушны, светлы и романтичны, что ваши души чисты, прозрачны и беспорочны, и мне не нравится знать, что всё это совсем не так.

Но слова тают. Они становятся глупы и мелки…. Они плоски и лживы, когда я чувствую, как цветет на губах кровь, когда я злобна, зла и надрывна, и зрачки рвет безумье и любовь, дикая, страшная до пустоты к этому уже несуществующему мужчине, к тому, с которым я только что так легко расправилась. В меру корректно, современно и даже элегантно, и благонравно... и так, что кровь в жилах кипит от воскресшего вдруг ощущения, когда расплавленный, сильный, после короткой агонии, он жарко умирал во мне, и как его мертвая плоть густо растекалась по моим тёплым глубинам и долго блуждала в их тёплых лабиринтах…. Достойная гибель для любимого самца… без слёз, плача и большого горя…. Но победа досталась мне!
Дама оказывается возле зеркала. Это очень большое зеркала.
Дама: Я – победитель! И я себе нравлюсь. (Обращаясь к своему отражению.) Вы мне нравитесь! Чтобы вы не делали, что бы ни вытворяли, я всё равно буду от вас в полном восторге, во всеобъемлющем, полном удовлетворении! Вы можете… да всё, что хотите, ведь вы вольны распоряжаться собой…. Вы сможете выставлять себя в самом неприглядном свете….. Ну, хотя бы оседлайте метлу и нагая летайте по комнате, или чихайте в открытую, не закрываясь ладонью, можете торговать друзьями, можете прямо здесь, вместе со своим отражением, заняться онанизмом или есть рыбу руками, обливаясь соусом, а может и делать то, что вы сделали только что….. мне всё равно. Мне всё равно! Вы нравитесь мне безумно, я безотчетно влюблена в самых факт вашего грязного, смердящего, вашего вопиюще безнравственного существования. (Вглядываясь в лицо своего отражения.) И свет от лампы на вашем лице, и первые слова, непонятные, но так очевидно привязанные к ситуации, что я злюсь от бессилия и плачу от удовольствия угадать ваши желания. (Пауза.) И как же несложно избежать глаз…. Них нет на порок и намёка…. И разве можно по изгибу ресниц, по линии век понять, кто есть кто, и что он совершил?! И можно ли прочесть, какова расплата? И когда же, наконец, кровь позволит угаснуть мне, лишить себя боли, глупости, темноты, страсти, ума и тишины, и памяти или хотя бы фантазии?
Раздаются звонки нескольких телефонов, но Дама довольно долго сидит неподвижно под этот аккомпанемент. Наконец она не спеша подходит к аппаратам, не спеша обрывает провод черного телефона с беспорядочными жёлтыми пятнами, затем телефона немыслимой расцветки и только после этого снимает трубку одного из трезвонящих телефонов. Им оказывается голубой…..

Голубой телефон.

Дама: Моя дорогая….. Моя доро…. Как это славно, что вы позвонили. Конечно, мне принесли этот журнал. О да, каталог. Я его как раз сейчас изучаю. И потом мы вместе… подберём непременно. Платье?.... Выше всяких похвал. И голову… и шею я тоже держала так, как вы советовали. Ошеломляющие впечатление!... Платье повергло мужчин в трепет, а дам в уныние…. Я вам так… На следующей неделе? Это мне подходит, но с одним условием. Вы непременно должны принять мой подарок. Я вам не разрешаю отказываться. Сегодня я приглашаю вас на уик-энд в Ялту. Если вы заняты, отложите все дела. Место для вас заказано…. Да, конечно, вы можете взять вашего приятеля, мне будет интересно увидеть, кто…. И если мы не встретимся в Ялте, я буду крайне огорчена. Вы слышите, крайне…..
Оборвав голубой провод, Дама снимает трубку телефона возле красного.
Телефон возле красного.

Дама: …А всё-таки это были весёлые времена, верно? Хорошо, что я была старшей сестрой, а то бы мне от тебя доставалось. Мы только с мамой недавно вспоминали…. Глупая история….. (В сторону.) Как же лень напрягать память…. (В телефон.) История из прошлого и ничего более..... Мне звонила мама, и я….. Она жаловалась, что ты её совсем забыл. Она больна, она стара, к тому же она так и не научилась ценить одиночество. Если к ней относиться так, как ты, она не протянет долго. Впрочем, я не знаю, к чему ты стремишься. Понимай меня так, что она по тебе скучает, а моё внимание это не совсем то, чего она ждет. Во-первых, я дочь, что с точки зрения нашей семьи уже само по себе во много порочно, а во-вторых, ты младший и, в конечном счете, любимый ребенок, что бы по этому поводу ты не думал. Ты где-нибудь видел, чтобы у младшего отбирали сладости и давали их старшему?! Как бы то не было, я очень хочу, и, как я понимаю, твоя вольная профессия это вполне допускает, чтобы ты отвез маму….. (Пауза.) Да, это прекрасное место… и деньги пусть тебя не волнуют. Рейс 37Д, вечером. Да, я приеду позднее…. Как вы любите таскать с собой своих партнёров…. Она-то в чём виновата? Ноя ни в крем случае не возражаю, и ты можешь взять её с собой. Будь умницей.

Дама: Рада…. Безумно…. Я прошу вас освободить сегодняшний вечер и все выходные. Я хочу сообщить вам, что в восторге от ваших рук и вашего умения…. Какая седина, и я думать забыла, что обладаю чем-то подобным!.... Вы несравненный мастер, мой любимый цирюльник! То, что вы делаете всегда меня вдохновляет…. Я просто молодею…. Вы создаёте новое и одновременно вечность…. Да, это невозможно, но вам удаётся, я не пытаюсь спрашивать, как, разуму вряд ли это доступно, и у меня есть к вам предложение…. Сегодня…..

Дама: Почему вы всё время думаете, что сообщаете мне какую-нибудь новость? У вас в голосе столько пафоса…. Ну хорошо, паркет испорчен, что дальше?.... Вы меня хотите спросить?.... Я думаю, дальше будет диван или ковёр…. Ну, а затем, это несложно представить, затем будете вы! Нет-нет, мы не бессердечны…. Нам будет вас очень не хватать то тех пор, пока мы не выпишем нового немца, на этот раз откуда-нибудь поближе к Германии. (Хохочет.) То, что у моего мужа иное мнение, уже ни вас, ни меня не касается. Он звонил? Надо же, как трогательно. Надеюсь, прощание прошло без слёз?! Что? Малыш собирается лететь с папой? Но за чем? (Пауза.) Малыш, то, что я услышала меня.... Я понимаю, да…. И кататься на доске, и купаться….. Да. Но зачем лететь именно с папой? Как тебе сказать … это опасно. Я знаю, что ты храбрый мальчик, но здесь дело в другом….. Знаешь что!.... Ты себя плохо вёл, и…. Алло? Алло! (Задумывается, потом набирает номер.) Передайте трубку мальчику. Как это, не хочет? Тогда скажите ему, что если он не подойдет к телефону, то он больше никогда не увидит свою маму. Что он говорит? Нет, вы всё-таки решитесь и повторите! Вы же, в конце концов, его наставник!.... (Пауза.) Да, я слышала…. Да…. В таком случае окажите мне любезность, отправляйтесь с мальчиком. Какая вам разница?! Раз уж он всё равно однажды подожжет диван, на котором вы заснете…. (Прижимает трубку к груди.) ….На котором вы заснете….. (Пауза.) Ему и не хочется мен видеть…. Ему и не хочется…. Но тогда и мне…. Тогда и я не хочу…..

Дама: Ты опять пришел, Робин! Ты-то хочешь меня видеть меня?

Дама: Я впервые обратилась к вам. Он живет у меня столько лет…. Его можно назвать чудесным, он толстый, отчаянно ленивый… какие ещё достоинства необходимы коту?.... Много ест, исправно мочится, любит раздирать когтями мою одежду…. На выходные ему нужна кошачья прислуга.

Дама: Вы уже здесь?! Нет, вы едете с ним. Вы увезете животное прочь из дома, оно жирное, неблагодарное, отвратительное…. (Поймав Невидимого кота, она протягивает его невидимой прислуге.) Оно привыкло есть по часам... какие-то невероятные консервы из куропаток, рыбное филе и какую-то специальную колбасу для медведей и львов, оно привередливо, нагло, противно, от него по весне воняло, почему он и кастрировано. Это, знаете ли, удобно…. И потом, оно столько видело в этом доме, что если вдруг заговорит, это будет невообразимый поток ругательств в мой адрес, и начнет оно с чего-нибудь самого мягкого и, на его взгляд, беспредметного, вроде суки…. Может быть, стервы…. (Кота уже унесли, но Дама не обращает на это внимания, продолжает.) Даже если я сделаю из него воротник, оно будет лежать на моих плечах, поперек шеи, с едиственной мыслю – меня придушить. Придушить! Вы…. Вы только поглядите, что оно сделало с моими чулками!.... Вот…. Вот!.... Вы только посмотрите….

Дама: …мой массажист, тот киоскер с Арбата, мой кот с прислугой. Я? Ах, да. И место для меня…. Вас я не забыла, нет… но…. Вам я лететь не советую…. Какие могут быть обиды, мы с вами сегодня так приятно беседовали…. Я отговариваю вас совсем по другим причинам. Эти рейсом полетят только знакомые мне люди, а вы…. Я даже не видела вашего лица….. вы хотите принадлежать к их числу?... Это так неожиданно, что я не в силах вам отказать. Вы займете место возле моего кота. Надеюсь, у него отдельное место? Чем же он, в самом деле, отличается от моего парикмахера, от любовницы моего мужа, от моего ребенка или его гувернера?... Впрочем, сына я люблю больше всех остальных…. А к маме больше всех остальных привязана….. Парикмахера – больше всего ценят мои волосы, любовника – кожа, а маникюршу – ногти….. Мой кот – самый мягкий, на подругу я злюсь больше, чем кого-либо, мужа больше других ненавижу… моя память подводит меня больше всех остальных чувств, а вера не верит в сны больше, чем во что бы то ни было верю я… Я и в самом деле не знаю снов, которые бы исполнялись…. Хотя бы и по бредовым причинам…. Или хотя бы были вот на столько правдивы…. Это опыт, тест на мою выдумку, созданную для личного потребления… эксперимент с заранее сорвавшимся результатом: мой самолёт, где останется свободным единственное место – Моё!!!!

Голос Совершенно-Неизвестного Человека: Алло!

Дама: Вы именно тот, к кому я обращаюсь. И для начала – молчите! Вам звонят потому, что номер вашего телефона выиграл в случайной лотерее. Я набрала его наугад! Это значит, что вы получите главный приз, хотя и понятия не имели, что участвуете в игре. То, что вы выиграли, - это моё место. Вы его занимаете! Вам что-нибудь ясно?
То, что ответит Совершенно-Неизвестный Человек, сложно предугадать, потому что этот человек совершенно неизвестен. Я (автор) могу предложить примерно 5 000 000 000 вариантов ответов, которые можно сгруппировать в две категории без учёта национальных особенностей, но правильнее будет, если актриса будет готова импровизировать, имея в виду главную задачу – подавить без излишнего пафоса и без издёвки оппонента на другом конце провода. Неплохо, если она сама направит диалог, расскажет, кто она такая, скажет, что звонит из такого-то театра, где идет спектакль «Женщина в стиле….», и что эта женщина – это она и есть, и что весь разговор по телефону транслируется в зрительный зал, а он, этот человек, тот персонаж, который в конце спектакля должен погибнуть. В том случае, если разговор прервётся короткими гудками, нецензурной бранью или детским лепетом, Дама может просто опустить трубку – сказанного ранее вполне достаточно. За тем одним движением она обрывает провод и этого, настоящего телефона. Последнего…. Наступает полная тишина….
5.
Без телефона.

Дама: С задранными вверх головами они совсем не похожи на мужчин, которых я люблю. Я бледнею, плечи свертываются, грудь опадает…. Они одевают моё тело, как куклу на бампере свадебного автомобиля, и любуются им, составляя свои милые планы. Для их памяти моя прозрачна. И их память не буйствует: любая прихоть их увядающего воображения удовлетворяется, не успев стать полётом, быстро и пристойно…. Мой брак с ними закончен и освящен. Удовольствие – наблюдать извне, как они держат меня, безвольную, тёплую лишь от сердцебиения, за руку, веря, что нас сближает нечто большее, чем рукопожатие. И их профили с задранными вверх головами размерено рассуждают: «Иисус не мог быть прибит к кресту ладонями…. Человек, даже небольшой, весит столько, что мышцы и сухожилия неминуемо разорвутся». Они показывают руками на тяжёлое двухметровое распятие над нашими головами. Оно выполнено весьма тщательно – тело будет живое. Крест висит с наклоном вперед, и эффект нависания такой же, как на картине Дали «Христос Иоанна». Косая тень…. Костёл относительно невелик, но своды высоки, серые узоры каменных потолков и стен в мелких трещинах и копоти. Прошедший позади меня органист не похож на органиста….. движения слишком решительны, лицо слишком суровы, на шее – шрам. Он совсем как Рембо, только постаревший и в широком белом одеянии, отделанном черным кантом. Я слежу за грубыми пальцами, уверенно легшими между длинных белых клавиш, и вижу в их расслабленной мягкости знание всех партитур на память. Я в ожидании голоса, но слышу другие, чёткий разноголосый хор, мерно и стройно выводящий всю ту же тему: «Гвозди вбивают в запястья, а их, в сою очередь, укрепляют кожаными ремешками для надёжности. Недавно в Палестине нашли мумифицированный труп и следы от гвоздей именно в тех местах. Предполагают, что такой человек, - они имеют ввиду Иисуса, - действительно жил раньше, хотя прямых свидетельств, естественно, нет. И вообще, вся эта евангельская история не так уж и эфемерна даже с точки зрения жестокого материалиста. Люди не позволили бы дурачить себя две тысячи лет». Согласно ли я? Они обращаются ко мне. Да…. Да, пожалуй. Но моё внимание не с ними. И костёл вдруг оживает, как разбуженное сердце, поднебесное звучание органа наполняет камены купола…. Звуки не льются, они повсюду, и, сменяя друг друга, заставляют недвижный воздух дрожать. Стены вибрируют, и, я удивляюсь, музыка также не похожа на человека, стоящего позади органной клавиатуры, - он облако, дымка, он без лица, я протягиваю к нему руку и чувствую холод железных капель, потоком льющихся сквозь ладони, и вижу руку, пробитую сталью под нависшим надо мной деревянным распятием, и посреди пустой серебряной глади тонконогие бестии, напавшие наискось из-под заката на моё коленопреклоненное предназначение….