Диалог с ангелом о деньгах и стартапах Денис Волков, Бизнес-журнал

— Елена, «умные деньги» — это прежде всего экспертиза. Хватает ли фонду AddVenture собственных экспертов или приходиться порой привлекать и со стороны?

— Да, действительно, для стартапов очень важно общаться со специалистами из разных областей. Именно поэтому у нас в фонде есть представители как других венчурных фондов, так и известных ИТ-компаний. При этом мы постоянно расширяем пул наших экспертов.

— В последнее время много говорится о том, что главная проблема венчурных инвестиций в России — это отсутствие соответствующей инфраструктуры. Из чего или «из кого» должна состоять эта инфраструктура? И есть ли надежда, что у нас она все-таки появится?

Венчурная инфраструктура — это прежде всего люди, успешные предприниматели, которые понимают механику этого бизнеса и которым есть что рассказать. Плюс — эксперты и, конечно, инвесторы. А кроме того это площадки и профильные мероприятия — места, где все участники могли бы общаться между собой. Таких площадок пока мало. Но постепенно их число увеличивается.

— Какова роль государства в создании этой инфраструктуры и должно ли оно вообще вмешиваться в процесс?

— Надеяться стоит только на себя. А от государства, как минимум, хотелось бы чтобы оно не мешало. Правда стоит отметить, что Российская Венчурная Компания (РВК) в последнее время достаточно активно включается в этот процесс. Выделяются деньги на создание венчурной инфраструктуры, будут поддерживаться образовательные проекты.

— На фоне кризиса отчетливо видна тенденция: инвесторы предпочитают вкладываться в уже оформившиеся проекты и практически игнорируют стартапы на ранней стадии. В чем, на ваш взгляд, причина такого дисбаланса, будет ли и дальше ощущаться нехватка «посевных» денег?

— Перекос, конечно, есть. Связано это в первую очередь с небольшим числом бизнес-ангелов. А ведь именно они обычно обеспечивают посевное финансирование стартапов. Кризис в этом смысле на ситуацию практически не повлиял. Вернее повлиял, но - опосредованно. Инвестиции на ранних стадиях — это всегда риск. Пока были доступны традиционные финансовые инструменты, преимущественно они и использовались. Теперь же многие бизнес-ангелы вывели свои средства с фондового рынка и готовы финансировать стартапы на стадии идеи.

В любом случае очень важен эмоциональный фактор, наличие достаточного количества историй успеха стартапов. Как только они появятся, инвесторы начнут охотнее вкладываться в проекты на ранней стадии.

— AddVenture до и после кризиса: как изменилась стратегия фонда, критерии отбора стартапов?

— Наша стратегия действительно изменилась, но это никак не связано с кризисом. Мы увеличили число экспертов. Мы повысили планку для проектов. К тому же мы стали по-другому работать.

Первый фонд AddVenture действовал по модели, близкой к Y Combinator: мы отбирали сразу много проектов и работали с ними одновременно, а потом уже презентовали их инвесторам. Теперь же мы работаем, как обычный фонд: постоянно отслеживаем поток заявок и, в случае появления интересного проекта, берем его под свое крыло.

— Кстати о Y Combinator. Является ли этот известный фонд бизнес-ангелов эталоном для вас и насколько похоже ваши методы и подходы?

— Да, модель похожа. К примеру, вскоре после запуска AddVenture у нас начало работать сразу шесть проектов. Люди сидели в одном офисе и практически без сна готовили свои прототипы. У этой модели есть свои плюсы, но и свои минусы. И, как я уже сказала, в итоге мы решили отказаться от этого подхода.

— Ощущается ли сегодня конкуренция на рынке венчурных инвестиций? Случалось ли в Вашей практике, что проект, в который собирался вложиться фонд AddVenture, вдруг оказывался «перехвачен» другим фондом? И, с другой стороны, если выбирают ваш фонд, то — почему по-вашему это происходит?

— Нет, «из под носа» проекты у нас не уводили. Было чуть иначе. Я знаю, что некоторые проекты, в которые мы инвестировали, рассматривались до этого и другими фондами. Но в итоге лидеры проектов выбирали нас. И дело тут не в размере инвестиций. Взять к примеру, проект MiniBanda, который мы недавно проинвестировали. Владелец компании сам вложил в проект 350 тысяч долларов, то есть мы ему были не очень нужны с точки зрения финансов. Зато ему требовались «умные деньги» — наша экспертиза.

— И все-таки, что сейчас творится на рынке — переизбыток стартапов или, наоборот, излишек инвесторов, готовых вкладывать деньги?

— С октября 2008 года по февраль текущего года рынок переживал «провал». Сделок практически не было – инвесторы взяли паузу. Затем рынок «проснулся», но инвесторы стали уже другими — более требовательными. И, прежде всего, стали более внимательно изучать бизнес-модели стартапов. Причем предпочтение как правило отдается проектам, способным начать зарабатывать практически сразу после запуска.

— Сколько проектов уже проинвестировано AddVenture и довольны ли в фонде своим вложениями?

— Мы вложились в восемь проектов. Шесть из них уже сделаны, сейчас мы готовим две новые сделки. Довольны ли мы? Во-первых, все наши проекты запущены — это уже немало. А во-вторых, венчурный бизнес — это, по определению, риск. Все проекты «выстрелить» не могут. Нам достаточно, чтобы успешными были 1-2 проекта, позволив нам выгодно для себя продать доли в них.

— Когда ваш фонд предпочитает «выходить» из проинвестированных проектов?

— У нас есть понимание того, что не позднее чем через полтора-два года мы должны «выйти», продав свою долю в проекте либо фонду следующей стадии, либо ИТ-компании. На данный момент ведутся переговоры о продаже по двум нашим проектам.

— С каким коэффициентом вы, в среднем, планируете выходить из проектов?

— А вот это очень индивидуально. Из проектов, по которым сейчас ведутся переговоры, мы планируем выйти с десятикратной выгодой для себя. Конечно, на доходность очень сильно повлиял кризис. По некоторым проектам мы вели переговоры еще в прошлом году — были фантастические оценки, но теперь они, конечно, ниже. В основном это связано с чисто психологическим фактором. Денег меньше не стало, стало меньше желания их… отдавать.

— AddVenture вкладывает средства в интернет-стартапы. Не собирается ли фонд в ближайшее время изменить стратегию и начать инвестировать в другие высокотехнологичные отрасли?

— Пока нет. Во-первых, в интернет-отрасли мы хорошо разбираемся и тут у нас есть хороший пул экспертов. А во-вторых, в онлайне срок развития проекта оказывается более коротким: на запуск иногда достаточно двух-трех недель. А, например, если говорить о рынке нанотехнологий, то лишь на создание прототипа может потребоваться год.

— Каков сейчас максимальный размер инвестиции, которые фонд вкладывает в один проект?

— На первом этапе — до 50 тысяч долларов. Этих денег более чем достаточно, для того чтобы посмотреть, как будет развиваться проект. На следующем этапе, если проект окажется успешным, мы можем доинвестировать до 300 тысяч долларов.

— Является ли жестким критерием для вас наличие у проекта четкой модели монетизации, позволяющей начать быстро зарабатывать?

— Когда мы принимаем решение об инвестировании и общаемся с командой проекта, нам важно, чтобы это были разумные люди, понимающие рынок. Важно, чтобы они знали о том, как монетизируются аналогичные проекты, и уже наметили для себя основные направления. На самом деле, никогда не известно, кто, когда и как «выстрелит». Взять к примеру Minibanda. Есть целый ряд аналогичных западных проектов и мы знаем как они зарабатывают — есть целый список. Какой из этих способов окажется эффективным в России - сказать точно невозможно. Поэтому мы будем тестировать все варианты.

— Кстати, по поводу знания того, что может выстрелить, а что нет. Minibanda — это, по сути, специализированная социальная сеть. Вы вложились в этот проект. Означает ли это, что за узконаправленными соцсетями — будущее, а проекты «для всех» — это уже пройденный этап?

— Сложно сказать «в целом». А вот почему нас привлекла Minibanda – понятно. Аудитория — это молодые мамы, у которых вдруг появилось много свободного времени, но в то же время им нужны советы. Они активны, им нужно совершить много покупок, а тут многое зависит от рекомендации. Пользователи Minibanda проводят на сайте в среднем 30 минут в день — это очень много. Так что с монетизацией тут все более менее понятно. Но это вовсе не означает, что любая нишевая социальная сеть автоматически оказывается золотым дном. Например, если вы создадите соцсеть рыбаков, там не будет всех вышеперечисленных факторов.

— Несколько перефразирую вопрос: проще ли монетизируются узкоспециализированные социальные сети?