Спортсмен, отличник и просто… убийца. Газета «Подробности»

( Газета «Подробности»№5 (749) от 13 февраля 2014 года, стр.7)

Эх, в золотое время я учился! Ни охранников, ни даже вахтеров. Ни террористов, ни школьников – убийц. Забора вокруг школы практически не было. Красота! Отцова двустволка хранилась без всяких сейфов, в шифоньере в углу стояла под устным запретом. Боеприпасы – в чемоданчике под родительской кроватью. Интерес к оружию был, здоровый – пару раз в лесочке даже стрелял без разрешения – по импровизированной мишени, за что получил по полной. Нравилось папе помогать патроны заряжать. Дрались за школой, придумывали учителям смешные прозвища, но поднять руку на педагога… С чего вдруг все так переменилось?... С того…

Здравствуй, Америка, теперь и мы в тренде.

Старшеклассник, отличник и – убийца. Пацан спер у папы два ружья и пошел мстить учителю географии. Ну и отомстил. Все как в США…

Шел вооруженный до зубов в место, где страшнее отвертки в кабинете труда ничего нет. Даже у охранника нет оружия. Полная безопасность.

Тем более что наша полиция в таких случаях крайне гуманна и по детям не стреляет, в отличие от той же американской. В результате мы имеем два трупа. Безоружный охранник – это не охранник вовсе. Он ничего не может. В Израиле в школах и детских садах, а также в других социальных учреждениях дежурят вооруженные охранники. Именно вооруженные. Это решение власти приняли после захвата террористами школы в Маалоте в 1974 году.

Во время штурма спецподразделением израильской армии 21 школьник, трое учителей и один солдат погибли. С тех пор школы в Израиле не захватывали ни террористы, ни сумасшедшие. Знаете, почему? Потому что их туда не пускают…

У нас «охранники» в школах появились после теракта в Беслане. В театрах – после захвата заложников в театральном центре на Дубровке. Но безоружные.

Как часто бывает, вместо реального усиления мер безопасности мы получили имитацию с бессмысленной тратой средств. Зарплату ведь они получают. А чем заняты? Орут на детей, мешают родителям забрать ребенка из школы, пройти поговорить с учителем. Это они могут – остановить законопослушного человека и морочить ему голову, ощущая свою власть и значимость, развлекая себя от тупого безделья. А перед злодеем поднимают руки вверх и провожают в класс, не мешая убивать и брать заложников.

Безусловно, охранник в школе №263 сделал все, что требовала инструкция – нажал «тревожную кнопку».

Охранник – не профессионал, скажете вы. Это точно. Кто сейчас работает в охране? Пенсионеры, а если молодые ребята – то, как правило, без образования, без специальных знаний. В итоге, эти охранники не то, что спортом не занимаются, подтянуться не могут! Профессионально они разве что кроссворды разгадывать умеют. Ни и тревожную кнопку нажать – но для этого никаких особых знаний не надо.

Надо нормально обучать охранников, чтобы они умели действовать в экстремальной ситуации. Профессионал обезумевшего школьника переиграл бы психически, одним своим видом смог бы внушить ему с трах и заставить бросить оружие. Это не мое мнение, так говорят эксперты-силовики.

В охранники нужен жесткий отбор – рост от 180-ти, разряды по силовым видам спорта, отслужившие в ВДВ, регулярно проходящие профессиональную сертификацию. Их надо вооружить. Охранников может быть и двое, и трое, и сколько надо. В каждой школе, больнице и детском садике. Сколько будут стоить такие охранники? А оплачивать все это будет наше заботливое государство, понявшее, как важно обеспечить охрану жизни подрастающего поколения. Это фантастика, причем ненаучная. Но представьте себе, что это ваш ребенок окажется заложником в школе, ваша беременная жена будет стоять под дулом автомата в роддоме, а ваша мать – в больнице. Становится грустно, иногда – страшно…

Короче нужна перманентная супердорогостоящая государственная система внутренней безопасности – всех от всех. И притом никакой гарантии, что именно тебя эта система в момент «Ч» спасет от какого-нибудь психа или морального урода.

Что объединяет убийцу-школьника, «белгородского стрелка» ПОМАЗУНА и «офисного стрелка» ВИНОГРАДОВА? Все это люди с психическими отклонениями. Псих является кошмаром любой охраны, любой спецслужбы, поскольку понять его логику и просчитать его действия просто нереально. И усиление мер безопасности мало поможет против подобных людей. Давайте представим, что на входе в школу №263 дежурит профессионал с оружием, а, может, и не один?

Знал бы об этом Сергей Гордеев, каждый день посещающий школу? Конечно. Лишило бы это его желания убивать? Вряд ли, либо охранник стал бы первой жертвой, а, скорее всего, стрельба произошла бы в другом месте. А белгородская школа, возле которой устроил бойню Помазун? Огороженная территория, капитальный забор, спокойное (в криминальном смысле) место, центр города, сквер… Шесть убитых… И будь в школе вооруженная охрана – что бы она сделала за территорией школы? А Бесланскую трагедию вряд ли бы смог предотвратить и десяток охранников. Допустим, мы защитим все школы, детские сады, больницы и т.д. в соответствии со стандартами, принятыми на ядерных объектах? Остановит это психов? Вспомним историю придурка, открывшего огонь из своего окна по детской площадке.

С чего вдруг все переменилось?

С того…

Поговорим о моральных аспектах проблемы.

Например, о давлении, под которым находятся наши учителя. Преподаватель зачастую беззащитен перед почти взрослыми и часто криминализированными учениками, на помощь которым приходят агрессивные и тоже зачастую криминализированные родители.

Вот и эксперты говорят, что вместо вооружения и увеличения охраны, надо бы заняться увеличением авторитета учителя в общественном сознании. Но как «увеличить» это «авторитет» - приказом по министерству объявить его увеличение вдвое?

Говорят: общество, а значит и родители, и ученики должны воспринимать учителя не как человека, предоставляющего услуги, а как представителя общества и государства, чей статус должен уважаться всеми. Правильно говорят. Но каким образом? Сегодня никто нигде никому ничего не должен!

Говорят: надо государственно помогать учителям защищаться от криминализированных учеников. Не вооруженной охраной учителей, а возможностью влиять на учеников не только силой слова. А чем?

Говорят: нужно создать еще одно звено в итак засоренной системе образования – например, ввести должность замдиректора школы по безопасности, в обязанности которого должна входить борьба с наркодиллерами в школах, подавление криминализированных учеников и криминальных разборок между группами учеников.

А где инструмент? Сегодня в ситуации с агрессивным подростком, да еще и несовершеннолетним, руководство школы бессильно. Единственный вариант защитить других детей – выгнать агрессивного подростка. Но директор практически не имеет возможности сделать это, по той простой причине, что некуда охломона выгнать. Сначала надо извести кучу бумаг – и только ради того, чтобы затем заведомо проиграть в суде, а ведь в данном случае инициатором иска могут выступить не только родители, но и прокуратура. Оно директору надо? Остается только упрашивать родителей перевести ребенка в другую школу. И как в эту «стройную систему» впишется замдиректора школы по безопасности? Что же касается торговли наркотиками и криминальных разборок, то они вообще-то и сегодня находятся в рамках правового поля. Есть реальные статьи, которые просто обязана разрабатывать полиция, которую сегодня усиленно подозревают в системном крышевании наркоторговцев, которые прочно и комфортно обосновались в школах. И как этому может противостоять замдиректора школы по безопасности?

Сегодняшние преподаватели в большинстве своем – именно преподаватели, а не ПЕДАГОГИ. Они загружены писанием учебных планов, отчетов, подтверждением квалификации и прочей ерундой. Тонны бумаги, сотни часов уходят на эту ерунду! Сотни, тысячи бюрократов в управлениях и министерствах образования нависающих над каждым преподавателем! Такой бюрократии не было даже в постоянно ругаемом СССР! Заморочек от власти еще больше, возьмите хотя бы ФГОС. Учителю физкультуры надо приготовить урок на 10 листах А-4! Кто от этого станет здоровее и умнее? Иногда кажется, что у нас в министерстве и у власти одни инопланетяне.

То, что творится сейчас в школах – это тоже трагедия. Дети от ЕГЭ сходят с ума. Родители изо всех сил карабкаются, чтобы заплатить учителям за репетиторство. Преподаватели часто ставят плохие отметки, чтобы дополнительно заниматься с «неуспевающими» за энную сумму. Получается, замкнутый круг: преподавателей надо защитить от неадекватных и криминализированных учеников, а учеников – от безразличия, самодурства и некомпетентности учителей и руководителей школ.

Вот что пишет в интернете Ольга, родительница одного из учеников той же 263 школы: «Если откровенно, то школа эта, похоже, для умственно отсталых детей! Педколлектив очень и очень слабый. Здесь одноклассники быстро обучат вашего ребенка курению, мату и многому другому. В прошлом году решался вопрос о расформировании этой школы, но ограничились сменой директора».

Но больна не школа, а все российское общество, которому на протяжении 20 лет навязывают «американские демократические ценности и свободы». Американское и западноевропейское общества больны. Нам надо с ними бороться, а не перенимать их нравы и мораль! Ребята, выросшие в обществе потребления, воспитанные на американских боевиках и компьютерных играх в своем большинстве больны психически или на грани морального растления. То, что преступник демонстративно пошел стрелять в школу, говорит о его психическом заболевании. Посмотрите на его лицо, - любой специалист это подтвердит. Успехи в математических олимпиадах не показатель психического здоровья. Вспомните ПЕРЕЛЬМАНА!

Происходит что-то очень страшное. Растет поколение, которое воспитывается с сознанием того, что изменить окружающее можно только с помощью насилия. Митинги, бунты, терроризм, бандитизм. Рецептов, как это можно остановить, нет, они даже не обсуждаются. Разве только кривая вывезет, а куда – неизвестно.

Мы очень плохо знаем тех, кто приходит нам на смену. Пай-мальчик, отличник, который вооружается до зубов и идет убивать… Его сверстники, для которых убийство – повод похохмить и поприкалываться. Кто они? Монстры? Или дети монстров? Нас, монстров, задолбанных работой, скачками доллара и вечными пробками…

У нынешних подростков совсем другой болевой порог, совсем другое отношение к человеческой жизни. Своей собственной и чужой. Они так часто видят кровь на телеэкране и экране монитора, они так часто слышат про теракты и трупы, что это становится естественным фоном их жизни. Они так часто убивают сами…

Безопасность - школьники поголовно играют в невероятно жестокие компьютерные игры. Это и гонки, во время которых машины разносят в клочья прохожих. И стрелялки, когда ты с оружием наперевес идешь «мочить» бандитов, солдат, монстров… Практически все «взрослые» компьютерные игрушки построены на уничтожении – людей, домов, целых народов... Это просто, это элементарно…

С учителями и учениками разобрались…

Ну, а что же родители, те, кто впитал в себя расхристано-романтические 80-е годы или лихолетье 90-х? Кто стал родовым источником ныне подрастающего поколения недоразвитого XXI века? Есть ли наша вина в том, что происходит с этим поколением сегодня? Или мы просто наблюдаем современную жестокую демо-версию извечного противостояния «Отцы и дети»? С обязательным кровопролитием…

В чем виноват не только отец Сергея Гордеева, который рассуждает о том, что лучше бы его сына убили (думал, конечно, о семейном позоре, вернее – о своей карьере). А потом вообще решил не отвечать на звонки и не ходить в суд (трудно представить что-то более жалкое, трусливое и подлое)? В чем виноваты те, кто до такого не опустился?

Муштруя своих детей, любим ли мы их? Мы, скульпторы, из лучших побуждений денно и нощно высекающие из ребенка сверхчеловека – принимаем ли мы ребенка таким, как есть? К сожалению зачастую нет.

Именно наша родительская эмоциональная холодность и равнодушие взращивают из детей непреклонных перфекционистов, которые все пытаются и пытаются прыгнуть выше своей головы в робкой надежде – быть может, вот уж тогда значимые взрослые, наконец, полюбят их? Дадут хоть каплю приятия и тепла? Обнимут? Позволят ему побыть собою, позволят жить?

Ребенок злится и печалится, радуется и воодушевляется, негодует и завидует, обижается и прощает. А мы к ребенку порой преступно холодны. А потом ребенок берет ружье и убивает... слава Бону, что не нас, а каких-то совершенно чужих нам людей. А мы и на суд не идем. Нам все по…

И тут же ловлю себя на мысли – не получается у меня понять и оправдать убийцу. «Бедненький, никем не понятый, находящийся в детском аду» инфантильный дылда убил двоих человек. И все общество должно видеть в этом подростке урода, убийцу и негодяя. Только тогда есть надежда, что подобное не повторится со следующим подростком. Если начинать «понимать и оправдывать», следующий трудный подросток, видя такое отношение общества к бедненькому непонятному убийце, тоже захочет повторить подобное.