Реальный выход из финансового и экономического кризиса связан с разработкой, внедрением и распространением новых технологий, основанных на микроэлектронике, с развитием нанотехнологий, биотехнологий, с использованием экологически более чистых источников энергии. Кризис и депрессия несомненно будут способствовать ускоренной разработке и внедрению инноваций, но при этом вызовут значительную социальную и политическую напряженность, связанную с закрытием многих предприятий и сворачиванием доминировавших прежде отраслей производства. В связи с этим в ближайшие годы во многих странах и регионах произойдет неизбежное обострение внутри- и внешнеполитических конфликтов, причем политические сдвиги, вызванные экономической и социальной дестабилизацией, в свою очередь, окажут заметное «обратное» воздействие на мировую экономику. Таким образом, исследователям, экспертам, политикам, лидерам партий и общественных организаций, государственным деятелям особое внимание в ближайшие годы придется обратить на политические факторы глобальной дестабилизации и на поиски путей смягчения внутристрановых, региональных и глобальных политических и военных конфликтов.
Политические и военные факторы глобальной дестабилизации
Наиболее глубокой причиной глобальной дестабилизации в ближайшие годы, как представляется, могут стать начавшиеся масштабные геополитические и геоэкономические сдвиги, связанные с изменением соотношения сил между основными центрами экономической и политической мощи, в частности между США, Европейским союзом, Китаем, Японией и Россией. Глобальный финансовый и экономический кризис 2008 - 2010 гг. скорее всего ускорит эти сдвиги, поскольку во многих, в том числе в развитых и быстро развивающихся странах обострится внутренняя социальная и политическая ситуация, а соотношение сил между Китаем, США, Европейским союзом и Японией может начать меняться гораздо быстрее, чем прежде. В этих условиях многое будет зависеть от политики крупных держав и особенно от политики мирового лидера, которым пока что остаются США.
Среди политических факторов глобальной дестабилизации особенно важное значение имеют конфликты на Ближнем и Среднем Востоке, в Юго-Восточной и Южной Азии, а также на постсоветском пространстве. На Ближнем Востоке периодическое обострение арабо-израильского конфликта, в который в той или иной мере втянуты не только Израиль и многие арабские страны, но и США, Иран, страны Европейского союза, может вылиться в новые полномасштабные войны. После вывода американских войск из Ирака неизбежно усилятся конфликты на религиозной почве (между шиитами и суннитами) и этнической почве (между арабами и курдами), причем в эти конфликты скорее всего окажутся вовлечены Иран, Турция, Сирия. В то же время ситуация в Афганистане и Пакистане (к тому же обладающем ядерным оружием) может выйти (и отчасти уже выходит) из-под контроля США и их союзников. В результате проблема распространения международного терроризма не только не решается, но напротив, обостряется, что ведет к дальнейшей политической дестабилизации во многих странах и регионах.
На востоке Азии, помимо «традиционного» конфликта между Северной и Южной Кореей, в который так или иначе втянуты Япония и США, могут возникнуть новые конфликты, связанные с реально существующими глубокими противоречиями между Китаем, Японией и Соединенными Штатами. Не следует также забывать, что Юго-Восточная и Южная Азия являются местом пересечения (или столкновения) буддийской, конфуцианской, индуистской, исламской и западной цивилизаций, и уже поэтому, согласно С. Хантингтону, эта зона может стать ареной международных политических конфликтов.
Пока этих конфликтов удавалось избегать благодаря тому, что Китай успешно осваивал емкий внутренний рынок США и рынки стран Европейского союза. Однако в результате глобального кризиса ситуация может измениться: рынки США и Европы для Китая станут менее доступными, и тогда встанет вопрос о том, кто будет контролировать динамично развивающийся регион Юго-Восточной и Южной Азии - мотор всей мировой экономики. В этом случае могут обостриться уже не экономические, а политические и военные конфликты, связанные с новым разделением Юго-Восточной и Южной Азии на сферы влияния.
Однако особенно серьезными в перспективе могут стать внутри- и внешнеполитические конфликты на постсоветском пространстве, особенно конфликты вокруг Украины, Молдавии, Грузии и некоторых государств Центральной Азии. Эти конфликты связаны как с внутренней нестабильностью в бывших республиках Советского Союза, которая еще больше усиливается под воздействием глобального экономического кризиса, так и с планами расширения НАТО на Восток. Реально на постсоветском пространстве пересекаются интересы России, Европейского союза и США, а в Центральной Азии еще и интересы Китая.
При этом так называемые «цветные революции» Грузии, Украины, Киргизии имеет смысл рассматривать не столько как причину, сколько как следствие глубокой политической дестабилизации на постсоветском пространстве, вызванной борьбой групп с разной геополитической ориентацией внутри элит новых государств. В то же время сами «цветные революции» не только не стабилизируют ситуацию в бывших советских республиках, но нередко способствуют еще большей политической, социальной и экономической дестабилизации вплоть до раскола постсоветских обществ по этническому или региональному признаку.
В результате и у России, и у США, и у Европейского союза появляется соблазн вмешиваться во внутренние дела постсоветских государств, что чревато обострением внутриполитических конфликтов, их превращением в конфликты международные, как это произошло с конфликтом вокруг Южной Осетии и Абхазии. Все это создает многочисленные политические риски и для новых государств на постсоветском пространстве, и для России, которая может оказаться втянутой в тяжелые и бесперспективные военно-политические конфликты.
В связи с этим развитие ситуации в мире в ближайшие годы во многом будет зависеть от способности великих держав (США, Европейского союза, России, Китая, Японии) договариваться и идти на необходимые компромиссы. Однако отношения между этими державами, прежде всего между США и Россией, неизбежно будут развиваться нелинейно, зигзагообразно, испытывая воздействие многих факторов. В частности, по мнению авторитетных российских специалистов, на отношения между США и Россией будут влиять такие факторы, как относительное ослабление глобальных позиций США, распространение оружия массового уничтожения в странах «третьего мира», дестабилизация и хаотизация расширенного Ближнего Востока, деградация управляемости международных отношений, разрастание масштабов международной террористической деятельности, угроза попадания России в серьезную политическую зависимость от Китая, усиление Китая до масштабов, угрожающих безопасности как России, так и США. Чрезвычайно важно, чтобы обострение социальных и внутриполитических конфликтов в ведущих странах мира, вызванное глобальным кризисом, не привело к катастрофическим последствиям, аналогичным тем, которые вызвала великая депрессия 1930-х гг.
Глобальная дестабилизация и политические риски для России
Очевидно, что положение России в ближайшие годы и десятилетия скорее всего будет весьма сложным, поскольку она останется объектом политического и военного давления со стороны США и Европейского союза, а также объектом демографической экспансии со стороны исламского мира и Китая. К этому добавляются технологическая отсталость, сырьевая ориентация экономики, общая незавершенность социальной, политической и экономической модернизации, неэффективная и несовременная авторитарно-бюрократическая система управления, кризисные тенденции в сфере образования и здравоохранения, экологическое неблагополучие огромных территорий (в настоящее время почти для половины субъектов РФ характерны проблемы, связанные с загрязнением воздуха городов, недостаточной утилизацией токсичных промышленных отходов, радиоактивным загрязнением). Все это создает значительные политические риски для стабильного развития российского общества и государства.
Тем не менее Россия обладает и рядом преимуществ, позволяющих ей преодолеть некоторые последствия глобальных потрясений и кризисов.
Во-первых, это ограниченная из-за климатических особенностей и экологического загрязнения, но все же значительная территория, пригодная для хозяйственного использования.
Во-вторых, это огромные природные ресурсы, в том числе значительные запасы пресной питьевой воды.
В-третьих, в России существует развитая в ряде направлений наука и еще не совсем деградировавшая система образования.
Наконец, в-четвертых, российскому государству и обществу присуща исторически выработавшаяся способность к мобилизации всех ресурсов для того или иного технологического скачка.
Однако в современную эпоху для эффективного использования всех этих возможностей и ресурсов необходима инициатива не столько сверху, сколько снизу (например, в виде более активной деятельности негосударственных организаций, развития множества малых и средних предприятий). Требуется гибкая современная система управления, которая в сегодняшней России практически отсутствует. Поэтому в ближайшие десятилетия речь может идти прежде всего о выживании России как самостоятельного государства, а сама возможность этого выживания будет зависеть от множества факторов, в том числе от реальной, а не декларированной сплоченности российского общества, от его способности уменьшить существующую пропасть между основной массой населения и бюрократической элитой.
К числу наиболее серьезных внутренних политических рисков для России, чреватых прямыми вызовами ее безопасности, относятся социально-политическая поляризация российского общества, отрыв политической и экономической элиты (прежде всего бюрократии) от основной массы населения, сепаратистские тенденции в ряде регионов России, несформированность общероссийской идентичности, социальные и межэтнические конфликты. Об остроте проблемы социальной поляризации свидетельствуют, в частности, следующие данные. В 2007 г. средний доход 10% наиболее состоятельных граждан в России превышал доход наименее обеспеченных 10% населения в 15,3 раза, а с учетом неофициальных доходов, по экспертным оценкам, разрыв достигал 30 и более раз. В условиях кризиса этот разрыв не уменьшился, поскольку многие и без того бедные люди стали безработными или вынуждены работать за мизерную зарплату, а также в значительно большей степени, чем богатые, пострадали от всплеска инфляции.
Отрыв бюрократии от основной массы населения и неэффективность государственного аппарата подтверждаются многими социологическими исследованиями. Так, по данным всероссийского опроса, который проводил Левада-Центр в 2007 г., среди всех препятствий на пути экономического подъема России, по мнению респондентов, на первом месте стояла «коррупция, разбазаривание государственных денег и имущества» (этот фактор назвали главным препятствием 43% опрошенных), на втором месте – «сопротивление чиновников, бюрократии» (29%) и на третьем – «неисполнение на местах принятых законов, указов» (28%).
По данным другого опроса, проведенного Институтом социологии (ИС) РАН совместно с Фондом Фридриха Эберта в 2007 г., 70% россиян считали чиновников особым сословием, безразличным к интересам общества. Специфика этого исследования состояла в том, что опрос проводился параллельно среди населения в целом и среди чиновников нижнего и среднего звена; это позволяло сравнить мнение рядовых россиян и чиновников. Согласно данным опроса, почти 40% россиян были уверены, что на современном этапе российской истории засилье бюрократии (в сравнении со всеми предыдущими историческими периодами) наиболее значительно. Среди населения в целом 76% опрошенных были убеждены, что сегодняшние чиновники не столько помогают развитию страны, сколько тормозят его. В то же время ответы чиновников на тот же самый вопрос распределялись прямо противоположным образом: лишь 22% чиновников были согласны с тем, что они не столько помогают раз-витию страны, сколько тормозят его, зато в обратном были уверены 76% чиновников. К причинам некомпетентности и неэффективности бюрократии рядовые российские граждане в первую очередь относили безнаказанность, низкий моральный уровень, низкую профессиональную подготовку чиновников, а также несовершенство законодательства. В свою очередь, большая часть чиновников основными причинами своей неэффективной работы считали несовершенство законодательства, большую нагрузку, низкую зарплату, но около 20% чиновников назвали и отсутствие страха перед наказанием. Усилить общественный контроль за работой чиновников требовали 60% населения и только 28%о представителей государственного бюрократического аппарата.
Для того чтобы уменьшить политические риски, связанные с внутренними социальными и межэтническими противоречиями, необходима по-настоящему сильная социальная политика, поддержка государством наименее защищенных слоев населения и наиболее бедных регионов России. Разумеется, в условиях кризиса осуществление такой политики достаточно сложно из-за нехватки финансовых и иных ресурсов. Уже весной 2009 г. во многих регионах России наряду с ростом безработицы ощущалась значительная нехватка финансовых средств. Это ставит под вопрос осуществление сильной социальной политики государства и может привести к нарастанию социальной и политической напряженности, росту числа социальных и межэтнических конфликтов, которые способны непосредственно угрожать территориальной целостности России. В то же время в условиях кризиса и общей социально-экономической нестабильности неэффективность и коррупция государственного аппарата, его отчуждение от основной массы населения становятся особенно опасными, провоцирующими социальный взрыв. Поэтому меры, направленные на ограничение и снижение коррупции в органах государственной власти, на повышение общей эффективности работы чиновников (в том числе и за счет сокращения их числа) - это своего рода императив выживания общества и государства.
Среди внешнеполитических вызовов и рисков первостепенную роль играют процессы на постсоветском пространстве, в первую очередь отношения России с Украиной, Белоруссией, Казахстаном. Особенно опасными с точки зрения политических рисков для России могут стать социальные и политические конфликты на Украине, прежде всего российско-украинские противоречия из-за транзита газа в страны ЕС, потенциальные конфликты в Крыму, и разногласия между российским и украинским руководством по поводу базирования Черноморского флота в Севастополе. Очевидно, что для России крайне нежелательно втягиваться в конфликты на постсоветском пространстве, чреватые столкновением со странами Запада. В то же время Россия должна настойчиво и последовательно защищать свои национальные интересы дипломатическими, политическими и экономическими средствами.
В ближайшие годы будет заметно усиливаться Китай, который в случае внутриполитического кризиса в России вполне может попытаться воспользоваться ее значительными природными ресурсами. Односторонняя политическая ориентация на Китай для России весьма рискованна, но она может сформироваться в результате обострения отношений России с США и странами Европейского союза. В этом плане весьма опасной и непродуктивной может стать позиция некоторых стран Восточной Европы, препятствующих реализации новых долгосрочных проектов между Россией и европейскими странами, например «Северного потока» и «Южного потока». На деле развитие экономического и политического сотрудничества между Россией и Западом, в частности между Россией и европейскими государствами, способно реально стабилизировать всю глобальную ситуацию.
Важным условием смягчения последствий глобального кризиса и общей дестабилизации мирового порядка представляется выработка Россией стратегии социально-политического развития и проведение гибкого политического курса, учитывающего интересы основных социальных групп российского общества, а также более эффективное государственное регулирование экономики и социальной сферы.
В условиях кризиса требуется более тесное взаимодействие между органами исполнительной и законодательной власти, с одной стороны, и общественно-политическими движениями и организациями - с другой. В противном случае может произойти полное отчуждение власти от общества, что чревато самыми серьезными последствиями для безопасности и целостности России. Кроме того, для России чрезвычайно важно не допустить резких политических сдвигов в Белоруссии, Казахстане и др. постсоветских государствах, которые имеют для нее приоритетное значение. В то же время Россия ни в коем случае не может ввязываться в долгосрочные военные конфликты; более эффективным способом обеспечения безопасности было бы использование арсенала дипломатических, экономических и политических средств.
Печатается по: Пантин В.И. Факторы дестабилизации современного мирового порядка и политические риски для России // Общественные науки и современность. – 2009. – № 5. – C. 17-25. Режим доступа: http://www.ebiblioteka.ru/browse/doc/20723150.
Вопросы для самоконтроля:
-
Какие факторы, по мнению автора, привели к современной глобальной дестабилизации?
-
Что, по мнению автора, представляется возможным отнести к числу наиболее серьезных внутренних политических рисков для России?
Хрусталев М.А.
Международные аспекты социально-политической стабильности
… Понятие «стабильность» и «устойчивость» зачастую не только в публицистических сочинениях, но и в научной литературе используются в качестве синонимов, то следует развести термины, их обозначающие. Под стабильностью в контексте настоящей статьи понимается способность государственно-организованного общества подавлять внутренние деструктивные воздействия, а под устойчивостью - отражать внешние. Как правило, между ними существует положительная корреляция, однако иногда данная закономерность нарушается. В рамках данной диады доминантой является стабильность.
Ключевым аспектом оценки внутреннего состояния государства является определение степени его стабильности. Если она не высока, да к тому же обнаруживает тенденцию к еще большему падению, то налицо реальная угроза политической дезорганизации и даже гражданской войны, которая может привести к распаду или полураспаду государства. Все это влияет на мировую политическую ситуацию, хотя, естественно, по-разному. Распад СССР - это одно, а распад ОАР (Объединенной Арабской Республики) - это совершенно другое. Если первый привел к кардинальному изменению политической ситуации в глобальном масштабе, то второй повлиял лишь на региональную ситуацию, да и то не очень серьезно. И тот и другой произошли в мирной, цивилизованной форме, однако в большинстве случаев распад и особенно полураспад происходят в результате гражданской войны.
Если гражданская война оказывается длительной и достаточно кровопролитной, возникает все большая вероятность вмешательства в нее других государств, то есть возникает и усиливается тенденция к ее интернационализации. Она в этом случае перестает быть только внутриполитической реальностью, но становится международной. Далеко не всегда подобного рода интернационализация, даже когда она осуществляется под флагом ООН и ориентирована на миротворчество, приводит к положительным результатам, если иметь в виду долгосрочную перспективу.
Распад государства - это в сущности партиация, то есть разделение на несколько частей ранее единого целого, а полураспад - это, как правило, сепарация, отделение от целого какой-то его части. Классический пример партиации - судьба Югославии, а сепарации - образование Бангладеш. Тенденция к сепарации, как правило на этнической основе, наблюдается в большинстве стран мира, что позволяет квалифицировать ее как одну из наиболее серьезных мировых политических проблем. Есть основания полагать, что, несмотря на успехи глобализации, она останется таковой и в обозримом будущем.
Распад или полураспад государства - это все же экстремальные результаты развития процесса внутриполитической дестабилизации, наступающие, когда утрата стабильности достигает предела и становится необратимой. Однако в подавляющем большинстве случаев результатом дестабилизации является смена правящей политической элиты или политического режима при сохранении целостности государства. Естественно, для этого требуется блокировать дальнейшее развитие процесса дестабилизации на определенной отметке.
Следует учитывать, что сам по себе данный процесс является регулируемым, а при определенных условиях и управляемым, причем вплоть до его полного прекращения. В государственно-организованном обществе функцию предотвращения и пресечения внутриполитической дестабилизации выполняет государственный аппарат. От его действий самым непосредственным образом зависит обеспечение стабильности. Поскольку он представляет собой иерархическую моноцентрическую систему, возглавляемую одним лицом (монархом, президентом, премьер-министром), то от личных качеств данного лица (при авторитаризме в большей, а при демократии - в меньшей степени) зависит, какими решениями будет руководствоваться в своих действиях государственный аппарат. Ошибочные или просто запоздалые решения во многих случаях делают его усилия неэффективными и даже вредоносными. Как следствие, они не только не пресекают дестабилизацию, но, наоборот, стимулируют ее.
Немало примеров подобного рода демонстрировала российская действительность во время правления президента Б. Н. Ельцина, когда его личные качества самым негативным образом влияли на весь процесс принятия государственных решений. В этой связи нельзя не вспомнить ставшую крылатой фразу премьер-министра В. С. Черномырдина: «Хотели как лучше, получилось как всегда». Ее автор, сам того не желая, дал убийственную характеристику всему процессу принятия государственных решений, причем в условиях развивающейся дестабилизации с явной тенденцией полураспада (Чечня).
Вероятность дестабилизации возрастает по мере обострения политической борьбы. Чем она ожесточенней, тем вероятнее углубление дестабилизации - и наоборот. В принципе, критерием ожесточенности является степень использования участниками насилия (в конечном счете вооруженного). Однако следует учитывать, что политическая борьба достаточно вариативна в силу специфических особенностей каждого конкретного государственно-организованного общества.
Как любая другая, политическая борьба представляет собой конфронтационное взаимодействие (обмен враждебными действиями) определенных политических субъектов. В самом общем виде можно выделить три типа таковых: персональные, институциональные и социальные, а следовательно, три уровня борьбы: микрополитический, макрополитический и социально-политический.
На микрополитическом уровне имеет место взаимодействие членов политической элиты страны, то есть государственных и политических деятелей - формальных и неформальных политических лидеров. На макрополитическом уровне осуществляется взаимодействие между различными политическими и общественно-политическими организациями - начиная от государственного аппарата и кончая общественно-политическими движениями с сетевой структурой (например антиглобалисты). Социально-политический уровень - это зона взаимодействия больших социальных общностей, по поводу которых нужно сделать одно уточнение, имеющее принципиальное значение.
… Политические субъекты взаимодействуют между собой не только на своем уровне, но и с субъектами других уровней, то есть как по горизонтали, так и по вертикали всей структуры политического взаимодействия. Это последнее может быть конфронтационным (конфликты), кооперативным (сотрудничество) или нейтральным (переговоры). Каждый политический субъект формирует свою структуру взаимодействия с другими, в рамках которой существует некое, как правило асимметричное, сочетание конфронтационных и кооперативных взаимодействий (связей). Если преобладает конфронтационное взаимодействие, то на данном уровне налицо тенденция к дестабилизации. В противном случае, то есть когда преобладает кооперативное взаимодействие, наблюдается тенденция к стабилизации. Обе эти тенденции обладают некоторой динамикой, которая может быть непрерывной или дискретной, линейной или нелинейной (зигзагообразной).
Поскольку каждый уровень обладает определенной степенью автономности, то существует лишь некая вероятность переноса той или иной тенденции с одного уровня на другой. Актуализация подобного рода вероятности зависит от степени соответствия тенденции состоянию того и иного уровня. Если такое соответствие отсутствует, то тенденция блокируется на своем уровне и расширения ее рамок не происходит. Чем больше несоответствие состояний между уровнями, тем сложнее политическая ситуация в целом. Если имеет место относительное совпадение состояний, то во всей структуре политического взаимодействия преобладает или тенденция к стабилизации или к дестабилизации, то есть к сохранению или изменению существующего статус-кво. В этой связи нельзя не заметить той доминантной роли, которую играет социально-политический уровень. Если он остается относительно стабильным, то какова бы ни была ожесточенность политической борьбы на двух других, общая дестабилизация не наступает. И, наоборот, дестабилизация на социально-политическом уровне немедленно или с некоторым лагом ведет к дестабилизации двух других. Более того, дестабилизация социально-политического уровня может вести к распаду или полураспаду государства, чего на других уровнях не происходит, какой бы ожесточенной ни была там политическая борьба.
|